Страница 104 из 133
Медсестра из приемного отделения принесла их в ординаторскую и при всех почти торжественно отдала Яне, а затем, подмигнув, всунула смущенной девушке конверт. Синичка почти не слышала последовавших комментариев и восклицаний. Яна не сомневалась, что даже если медсестра не прочитала текст, все и так догадались, от кого цветы.
Татьяна Михайловна вручила растерявшейся Яне дежурную вазу и шепнула на ухо: «Даря женщине фрезии, мужчина вверяет ей свое сердце».
Тогда Яна не слишком задумывалась над сказанным. Сейчас же, на закате дня, она получила возможность спокойно, без свидетелей полюбоваться сюрпризом, а еще подумать над словами коллеги.
Не то, чтобы она сомневалась в признании Остапа во время короткого прощания, но на расстоянии все вполне могло предстать немного в другом свете. Если чувства недостаточно сильны. Хотя, если судить по записке и СМС…
«Уже скучаю и очень надеюсь на скорую встречу. Твой Остап».
«Мой Остап».
Любуясь кремовой нежностью, она все повторяла и повторяла эти слова.
– Домой собираешься?
Яна обернулась и улыбнулась вошедшему.
– А ты?
Сергей подхватил стул и устроился рядом.
– Я дежурю.
– Что-то не хочется домой.
Если бы Остап не улетел, она мечтала бы об этом. Остаться вдвоем, без свидетелей, и совсем не важно, чем они при этом станут заниматься.
– Ты не могла бы думать о чем-то другом. Я, между прочим, мужчина холостой. В конце концов, я просто мужчина. А у тебя сейчас такой вид…
– Извини, – пробормотала Яна, но улыбку не сдержала.
– Это и есть – тот знаменитый букет, который поставил на рога весь приемный покой? К нам еще ни разу не заходил курьер с таким большим веником и не интересовался на весь коридор, где он может найти госпожу Синичку.
– Господи! Что, правда?
– Ну, такие события любят обрастать слухами, так что ручаться не могу. Но если судить по размерам того, что я вижу…
– Хоть ты не издевайся.
– Даже не думал. А что в письме? Кроме «Твой Остап», конечно.
– В этой больнице личная жизнь отсутствует, как таковая.
– Личная жизнь для врача – большая роскошь, знаешь ли.
Произнося эти слова, Вороной вдруг загрустил, и Яна коснулась его плеча.
– Ты преувеличиваешь. Все не настолько плохо.
– Я знаю, о чем говорю. Во всяком случае, у хирургов это очень частое явление.
Яна помнила, сколько раз все перипетии в семье Сергея становились поводом для сплетен. Это происходило давно, но, наверное, сыграло немалую роль в его разрыве с женой. Кто знает, как бы все сложилось, если бы не внешнее вмешательство.
– Сереж, у тебя еще все будет хорошо. Вот увидишь.
– Наверное, – Сергей ткнулся носом в цветы и заявил: – Весной пахнут. Вчера Галя звонила из Америки.
Вот оно, в чем дело! Объявилась жена и разбередила старые раны Вороного.
– Ты с ней разговаривал?
– Почти нет. «Привет», думаю, не считается. Она позвала к телефону Катюху, а я не подслушивал. Чего, спрашивается, ей вздумалось звонить в мой дом? Она всегда разговаривала с дочкой, когда та гостила у ее родителей.
– Возможно, ей хотелось услышать и твой голос?
Сергей дернулся, как от пощечины.
– Только не нужно этого…
– Чего?
– Сострадания. Все это время мы прекрасно справлялись без нее. К тому же она ясно дала понять, что… безынициативный муж – то есть я – ей ни к чему. У меня, видите ли, нет амбиций. Черт бы их побрал!
– Она могла передумать.
– Ладно, я могу понять, что ей хотелось туда поехать. Пригласили в НИИ, и все такое. Но что бы я там делал? Занимался домашним хозяйством? Меня там никто не ждал. Пришлось бы учить английский, сдавать кучу разных экзаменов – неизвестно сколько раз, и потом выбиваться кучу лет в люди. И все это – при самом лучшем раскладе. Здесь же у меня есть стоящая работа, и дочь воспитываю я, а не няньки.
Последние слова он почти прокричал, и Яна не стала ему противоречить. Сказала просто:
– Ты – замечательный отец и талантливый хирург.
Он скосил на нее глаза и пробубнил: