Страница 96 из 135
В спальне Лисичка беседовала с Доком. Значит с ней все хорошо, о ней есть кому сейчас позаботиться. Егор облегченно выдохнул и прошел дальше. Вглубь комнаты, которую временно занимал. Свет не горел. Одним уверенным движением он исправил данную ситуацию и прошел к окну. Распахнув его, впуская свежий воздух разыгравшейся весны, он задумался. Шторы благополучно были задернуты обратно уже в следующий миг. И как он не старался держать связность мыслей и чувств, те все равно норовили от него сбежать. Пуститься в пляс и разнести все здесь к чертовой матери!
Обернувшись, Бессонов замер. В дверном проеме стояла Жизель и внимательно следила за ним. Еще шаг, и она прикрыла дверь. В глазах девушки некогда таких привлекательных для него, сейчас ничего не было. Ни тени сожаления, ни переживаний, ни трепета, ни, в прочем, волнения. Ни-че-го. Словно пустой сосуд, а не взрослая барышня.
- Объясниться хочешь? – зло спросил он, складывая руки на груди. Лицо обожгла боль, а следом заныла старая рана. Вот, что значит нервная работа.
“Наверное, и седины прибавилось”, - неожиданно подумал Бессонов, прежде, чем услышал:
- Я тебя о помощи не просила, - девушка подошла ближе. Взирая на него снизу-вверх, добавила: - Не горю особым желанием перед тобой оправдываться.
Ее напускная грубость и отрешенность начали его бесить. До хруста в костяшках рук.
- Твою мать, Эля! – не сдерживая себя больше, сердито закричал он: - Тебе плевать на меня, я это понял. Но, ты ведь Катю подставила, понимаешь? Ты ее фактически предала.
Краснянская вся сжалась под его взглядом. Ее начала бить крупная нервная дрожь. Очевидно, не способная больше думать и спорить, она устало опустилась на диван, обхватив себя руками. Ей было не менее тяжело, чем Бесу, и Кате. Мужчина это понимал. Но желание упрекнуть девушку, перетрепавшую ему нервы, взяло над ним верх. Он хотел ей отомстить, так примитивно и не по-мужски.
- Что творится в твоей чудной голове, если ты не способна ее нормально использовать? – продолжал давить он, не замечая того, как все сильнее мрачнела француженка. Не видел Егор и того, что пальцы на ее руках ужасно побледнели, а губы – посинели. Не замечал он и того, что Эля опустила голову, готовая вот-вот разрыдаться. – До чего же ты безрассудная и эгоистичная! Я не могу поверить, что…
- Хватит! Да кто ты вообще такой, чтобы отчитывать меня, как нашкодившую школьницу? То, что мы с тобой когда-то там перепихнулись, не дает тебе права так со мной разговаривать!
Краснянская резко вскочила на ноги и отошла в сторону. Намерение уйти красноречивее любых слов читалось сейчас в ней. Преградив ей путь, мужчина укоризненно глянул:
- Это все, что ты можешь сказать? Вместо слов благодарности или извинения?
Но она молчала. Лишь оттолкнув его в сторону, схватила первое, что попалось ей на глаза и этим же запустила в него. Увернувшись, мужчина ошарашено смотрел на сотни острых осколков, украшающих теперь пол зала. После же вновь посмотрел на Краснянскую. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась, губы дрожали, как в прочем, и ладони, которыми она пыталась себя обхватить.
- Да, подставила, да, я тупая курица, – спустя мгновение молчаливых баталий, неожиданно громко закричала Эля. - Я не знала, что так все повернется, понимаешь? Что мне было делать?
- Мозг свой включать, – грубо оборвал он ее. Здравый смысл подсказывал, что бесполезно спорить с бабой. Проще ее пристрелить. Но он возомнил себя знатным психологом и поджег бочку с порохом. Вот она и воспламенилась! Чего стоили глаза переводчицы? Сейчас они готовы были убивать.
- А ты только мозгом и думаешь, да? Никогда не ошибаешься? Никогда не оступаешься, да? – она сорвалась. Голос стал истеричным и безумным. Руки девушки задрожали с новой силой, а по щекам вдруг покатились слезы. Мужчина задохнулся от неожиданного спазма, образовавшегося где-то в глубине его души. Что он видел перед собой? Слабую девушку без опоры и защиты. Краснянская самолично, без чьей-либо помощи воспитывает ребенка. В одиночку. Она была столь уязвимой сейчас, столь несчастной. Пытался ли он поставить себя на ее место? Нет! Хотел лишь ее проучить. И чего добился?
- Почему? И я ошибаюсь, и я оступаюсь. Это нормально, – более собранно произнес Бессонов. Словно оправдываясь. - Но я мужик. И не потянул бы своего друга туда, где его ждало бы то, что ждало сегодня Катю, – с каждым высказанным словом девушка сильнее бледнела. – Ты ведь могла попросить помощи у меня?
Озвученное предложение сейчас было глупым и бесполезным. Зачем думать о том, что могло бы произойти, если бы она поступила иначе. Мужчина подошел ближе, и еще ближе. Девушка же, наоборот – сделала несколько шагов назад. И еще бы отступила, если бы спиной не уперлась в плотно закрытую дверь. Она сама загнала себя в ловушку.
Бинго!
- И что? Ты бы помог? – язвительно бросила Жизель, гримасничая и всем своим видом показывая, что ей все безразлично. Будто бы она не смущена тем, что Егор умышленно прижал ее хрупкое тело к двери, вдавливая и обездвиживая. Глаза его вспыхнули коктейлем чувств, основными из которых были страсть и злость. Взрывоопасная смесь.