Страница 44 из 135
- И тебе доброе утро, дружище, – недовольно буркнула девушка, резко садясь на постели, от чего та пронзительно скрипнула. “Держись диванчик. Новый я пока осилить не смогу”, – мелькнула мысль в ее затуманенном еще остатками сна сознании.
- Эля. Ты мне нужна срочно, – продолжал давить второй работодатель. В голосе его проскакивали истеричные нотки.
- Что случилось?
- Даю тебе 30 минут.
- Ты в своем уме, Фима? У меня, между прочим, ребенок маленький. Ее в сад можно только в 8:30 отвезти. И работа у меня есть, главная и официальная.
- Эля, я машину отправил. Ребенка дома оставь. Дело срочное.
- Ладно, - обречено выдохнула она, спрыгивая с постели. – Что-то придумаю.
- Жду, – резко буркнул он, - оденься поприличнее, буду не один.
- Что значит – поприличнее? – возмутилась девушка, но ее уже никто не слушал. Абонент отключился. - Вот же, гадство! – выдала Эля, срываясь с места.
Набросив халат поверх сорочки, девушка поспешила к соседке. Часы показывали лишь 7:20, но Ирины дома еще не было. “Наверное, с ночной возвращается”, - подумала она. Лихорадочно вспоминая к кому можно пристроить ребенка в такое время, Эля замерла. В садик ребенка впустят лишь в 8:30. За ней приедут через 28 минут, а это будет 7:50. Значит, она может попросить водителя отвезти ее с дочерью сначала в сад, а потом – поедет к Фиме.
Если и опоздает, второй шеф ее простит. Куда ж он от нее денется?
- Доченька, просыпайся! – нежно тормоша ребенка за плечо, девушка в уме продумывала, что ей нужно будет сейчас одеть. Ее любимое платье было нещадно разорвано несколько дней назад. Больше таких “универсальных нарядов на все случаи жизни” у нее не было.
Ничего.
Есть еще красивая атласная плиссированная юбка, чуть ниже колен. Наденет высокие сапожки и голубую блузку с черными, кружевными вставками. Есть небольшой недостаток - декольте. Наряд же в целом получался почти скромным и эффектным.
Ребенок перевернулся на живот и накрылся одеялом. Обычно, девушка готова была будить свою кроху долго, уговаривая. Малышка умудрялась придумывать такие увертки, чтобы еще немножко поспать. Прямо, как и она. Пусть ей и выпала участь быть матерью-одиночкой, Жизель все равно радовалась своему ребеночку. Анна-Мария, или как в начале она ее назвала, Мари-Анна (на французский манер), была очень вежливым, сдержанным и любознательным ребенком. Какой-то своїй десткой интуицией дочка многое понимала для своих четырех лет и не создавала трудностей своей вечно работающей маме. Она почти не капризничала, не ссорилась с другими детьми. Всегда, ну почти всегда, делала то, о чем ее просила Эля. Золото, а не ребенок!
И как бы девушке сейчас не хотелось позволить дочке поспать вдосталь, но та самая, мать ее, жестокая реальность, навязчиво стучала в их дом. Чтобы там не придумал Фима, он всегда старался помочь внучке своего горячо любимого учителя.
Прошло уже четыре года, а боль от утраты все еще резала сердце. Девушка не снимала с себя ответственности за смерть деда. Она тосковала по нему. Скучала и корила себя. Иногда. В остальное время ее темную голову посещали мысли-предположения. Как бы они жили сейчас, если бы дедушка не ушел в мир иной? И самое, пожалуй, неприятное, недавно объявилась ее мамаша. Она давно не слышала ничего о той, которая родила ее. Лишь однажды дочь профессора дала о себе знать. Это случилось сразу же после смерти деда. Она активно интересовалась наследством.
“Спасибо тебе, дедушка, что подумал о моем и благополучии правнучки и переписал квартиру на нас”. Теперь мать не могла претендовать ни на что. Совесть у нее, блин, проснулась. Спустя столько лет. В гости зовет, скучает, она.
“Где ты была, когда мы с голодухи чуть не сдохли?” - мысленно ругалась девушка, пока не перевела взор на спящего ребеночка.
- Солнышко, поднимайся! – ласково шептала она, - маме нужно срочно на работу.
- Ну и езжай, – подала голос девочка, все больше натягивая одеяло на голову. – Я дома буду.
- А как же садик? Ты же говорила, что тебе там понравилось, – пыталась переключить ребенка девушка, хаотично перебирая всевозможные варианты. В садик она успела сходить лишь пару раз. И помня воодушевленное лицо дочки в самом начале, Эля не могла взять в толк – а что же произошло сейчас? Что так не понравилось ее малышке, из-за чего она сопротивляется и не хочет идти к другим деткам, с которыми уже успела сдружиться? Или? Может, была какая другая причина? С дочерью Эле очень повезло, ведь она не отличалась сильной капризностью. Иногда бывало, что в ней просыпалось упрямство. И сегодня, очевидно, был этот день. А может и нет?