Страница 23 из 135
Она вздрогнула от взгляда, которым ее наградил мужчина. Холодный, отчужденный, полоснувший огненной резкостью. Девушка злилась и испытывала душераздирающий страх одновременно, а все потому, что была открыта и незащищена перед насильником.
- Мне плевать, Эля! – грубо рыкнул он, оказываясь рядом. – Из-за тебя я просрал кучу бабла. Из-за тебя накрылась сделка, в которой я мог получить 300% прибыль.
- Это твои проблемы! Я с тобой уже сполна расплатилась, - стиснув зубы, она отвернулась. Не имела желания смотреть на того, кто был ее таким нежеланным гостем. Мечтала избежать даже малейшего намека на близость.
Александр двинулся на нее с таким резвым напором, что Эля успела лишь почувствовать, как тугой ком страха закручивается в области сердца. Внезапно пришло понимание, что ни скрыться, ни убежать от этого зверя она не сможет. Не успев даже пикнуть, девушка отлетела к стене от увесистого удара, которым была награждена. Схватив ее за горло, насильник начал душить девушку, приговаривая:
- Мразь! Пока ты со своим дедом икру красную жрала, да по заграницам каталась, я в детдоме с голодухи подыхал. Так что молчи и слушай.
Натиск его пальцев становился сильнее, и девушка почувствовала резкий спазм в области живота. “Нет, только не это! Не ее малышка! Она ведь ни в чем не виновата!”
Эля закусила губы, чтобы сдержать крик боли и крик ужаса.
- Продашь квартиру, я завтра нотариуса приведу, и…
- Нет! – закричала хозяйка дома, что было сил. – Отпусти меня, подонок! Ты изнасиловал меня! А теперь имеешь наглость приходить и требовать деньги. Квартиру захотел? Ни-за-что! Сам заработай и купи! Ублюдок. Только насиловать и врать умеешь!.. Сорбонна... Париж… Лгун! – в сердцах бросила Эля и стала вырываться из его цепких пальцев. Силы были неравными, и она это осознавала, но ради своего ребенка была готова продолжать бороться. Не ради себя, а ради той крошечной жизни, которая должна родиться и увидеть этот мир.
Несколько долгих мучительных секунд мужчина с ненавистью смотрел на девушку, пока глаза его не заволокла пелена ярости. Безумие – это не грех, это проклятие. Дыхание насильника стало затрудненным и прерывистым. Кулаки сжимались и разжимались, точно он пытался сдерживать себя из последних сил. Тонкая нить человечности рвется тогда, когда человек перестает быть человеком, превращаясь в монстра. Когда его нормы морали разбиваются о то, что мы привыкли называть беспредельной властью. И вкус этой власти подобен наркотику, вкусив который, человек умирает. Навсегда.
Жизель зажмурилась, чтобы не видеть того ужаса, что развернулся перед ней. Она словно попала в театр. Представление было пропитано ужасом и болью, а все попытки найти выход, обречены были изначально на провал. Огненная влага слез прорвала заслоны ее силы воли, и хлынула вниз. Орошая руку мужчины, которая вновь оказалась на тонкой шее девушки, прерывая доступ к кислороду. Ее душа испуганно закрылась внутри.
Ощущая жадные касания урода на теле, она утратила связь с реальностью, боясь даже сделать движение. А тем временем, его вторая ладонь скользнула по налившейся груди, следом по округлому животу к ее лону. Задрав подол, Саша начал жадно мять ее плоть. Сдержать всхлип боли Эля не сумела. Ей были неприятны его прикосновения, как неприятно было и то, что она просто стоит, молча терпит.
Презрение и отвращение отобразились на ее лице. Ребенок невольно пошевелился, точно вкусив этого страха. И начал двигаться. Слезы продолжали литься из-под плотно сжатых век, когда Эля рванула в сторону. Прочь от него, невольно задев рукой лицо насильника. Страшный рык обиженного самца оглушил ее. Вместо ожидаемых ударов он впился в ее подрагивающие губы жадным собственническим поцелуем. Ее плотно сжатые уста разозлили его. Надавив на подбородок девушки, он добился того, что она приоткрыла губы. И он вновь сделал ей больно, прикусив нижнюю губу. Металлический привкус крови вызвал прилив тошноты. Не в силах совладать с ним, девушка отвернулась и тут же вырвала все содержимое желудка.
- Мерзкая тварь, - с отвращением бросил Саша, наконец оттолкнув ее. Эля сделала попытку удержаться хоть за что-нибудь, но мужчина предугадал маневр. Подставив ей подножку с хищным выражением триумфа, наблюдал, как она падает. Ахнув от неожиданности, Эля не сразу поняла, что произошло. Глухая боль пронзила все ее тело. А следом испарился весь воздух из легких, словно его кто-то выкачал.
Александр уставился на распластанную перед ним девушку. Хищная улыбка победителя расплылась на его губах, а в следующее мгновение Краснянская начала молиться. Его оскал становился безумнее. Удар ногой в живот, и идущая следом уже острая, словно нож боль, сковала живот. Пытаясь прикрыть тело руками, девушка скулила от тягостных ощущений и прокусывала губы снова и снова, моля об одном, чтобы ее дитя выдержало все это и осталось живым. Ее девочка.
Удары сместились на ноги, а после вернулись к голове.
- Отпусти меня, мне больно – еле слышно, хрипела она, борясь с новыми приступами рвоты. Мужчина схватил девушку за волосы и потащил по полу квартиры, истерично хохоча. Саша бил ее до смерти, убивал физически. Уничтожал ее и морально.