Родом из ниоткуда

- Ты уверена, что справишься? - спросила пожилая женщина, глядя в родные тёмные глаза. Она не могла поверить, что её девочка стала взрослой и решила покинуть дом, чтобы идти своим путём.

- Уверена, матушка, - грустно улыбнулась темноволосая девушка и поцеловала женщину в морщинистую щеку. - Я справлюсь. Найду работу, буду писать вам. А если не получится, то вернусь. Буду вам помогать, как и раньше. Нария хорошо справляется, беспокоиться не о чем. Она станет хорошей помощницей для вас.

- Да что же ты, голова дурная. Я же не о нас беспокоюсь. О тебе, милая. Как же ты одна в большом городе? Не сгинула бы! Город-то большой, незнакомый. Да и люди другие, Саллия. Это у нас здесь все друг друга знают, помогают, а там всё сама, - она покачала головой.

- Не сгину, матушка. В лесу не пропала, а уж город-то мне и вовсе не страшен.

На глаза женщины навернулись слёзы. Саллия обняла её и прижалась щекой к светлому платку, который скрывал седые волосы. А сама с трудом сдерживала слёзы. Боялась того пути, который выбрала, но понимала, что всей душой желает идти именно этой дорогой. Ей не хотелось покидать дом, который стал родным, матушку и дядю, которые приютили маленькую замёрзшую девочку, дали ей крышу над головой и горячий душистый чай. Она до сих пор помнила тот запах и тепло дома, от которого всё тело скручивало болью. Тёмные глаза девушки всё-таки увлажнились. Сморгнула набежавшие слёзы и натянуто улыбнулась. Не хотела расстраивать свою названную матушку, знала, как она переживает.

- Мне пора, - тихо сказала Саллия и расцеловала в щёки матушку. Подхватила сумку с вещами и деньгами и спустилась вниз.

За стойкой, как и всегда, стоял Жатин, он натирал стаканы чистым белым полотенцем. Саллия остановилась на последней ступеньке. Обвела взглядом зал, уставленный столами и лавками, приветливо улыбнулась гостям, которые завтракали перед отправкой, и подошла к дядюшке.

- Ты даже не поела, - нахмурился бородатый мужчина.

- Не голодна, - улыбнулась она. Дядюшка всегда казался очень строгим, но на деле был добряком, который не мог отказать своей чернявой девчушке. - Пора мне, хочу в столицу пораньше прибыть.

- Пиши, Саллия, Дамия тосковать будет. А коли не выйдет чего, не стыдись, возвращайся, - он крепко обнял девушку и поцеловал в лоб, пощекотав усами. - Вот, держи, - протянул небольшой мешочек, содержимое которого недвусмысленно звякнуло.

- Не надо, на первое время у меня есть деньги, а там уж заработаю, - попыталась отказаться.

- Не перечь, - строго ответил он, - держи, это твои, те, что в ту ночь были с тобой. Учителя наши много не брали, а это то, что осталось. Тебе принадлежит.