Страница 6 из 60
Покидая Испанию, русский корабль отправлялся в путь домой. Их провожали и сами испанцы, с которыми за это время успели познакомиться. Они благодарили русских за прекрасное общение и были рады, что узнали побольше о новостях из Европы, поскольку, пока газеты доходят до этих мест, новости уже устарели.
Таким образом, как стал объяснять капитан порта, местные газеты выдумывают своё, как случилось и с этим русским кораблём: «Сюда прибыл российский фрегат, которого назначение неизвестно; офицеры на вопросы отвечают таинственно и двусмысленно, что даёт причину полагать в этой экспедиции какое-нибудь скрытное и важное намерение...»
Но более не спокойно стало на душе, когда отплыли, когда синяя полоса берегов стала исчезать, а оттуда послышались выкрики и выстрелы...
-Это революционеры, - встал на борту рядом с Фредериком лейтенант и протянул ему подзорную трубу.
Глядя на свершающийся над революционерами расстрел, Фредерик тут же вернул трубу:
-Это, полагаю, лишь начало.
-Да, мой друг, - кивнул лейтенант. - Боюсь, весь мир заболеет... Похоже на эпидемию.
-Я с Вами, пожалуй, соглашусь, - вздохнул тяжело Фредерик.
Лейтенант же, сложив на груди руки, будто от холода, еле слышно рассказал стихотворение:
Всё, что знавал, всё, что любил,
Я невозвратно схоронил,
И в области весёлой дня
Никто уж не жил для меня!
Без места на пиру земном,
Я… лишний гость на нём.*
-Близко мне и до боли знакомо, - подивился Фредерик.
-Это перевод Байрона, - улыбнулся лейтенант. - Перевёл наш дорогой Василий Андреевич Жуковский. Как будете в Петербурге, я Вас с ним познакомлю!
-Буду рад узнать побольше интересных людей! - с восторгом сказал Фредерик. - А так же и угостить Вас в благодарность за такое гостеприимство. А что за общество, в котором Вы состоите, как я слышал. Нечто занимательное?
-Не откажусь от угощения, - улыбался довольный лейтенант. - А про общество... Боюсь, мой друг, сие собрание будет не для Вас. Изменить что в России нам может вряд ли удастся. Я не так позитивен, как многие... там,... однако, надежду не теряю.
-Надеюсь, кровавой бойни не будет, - постарался пошутить Фредерик, но его собеседник всё понимал:
-Мы пытаемся такого не допустить, но, как знать, как всё обернётся. Не все так спокойны и не каждый хочет мирно действовать. Взгляды у каждого свои да рвения... Поживём, увидим!
Вдруг почувствовав, как что-то внутри с тревогой сжалось, Фредерик коснулся груди, на которой под одеждой висел тот самый медальон, подаренный в Египте Летисией. Вспомнив вдруг и про свёрток, он задумался обо всём: зачем революции, зачем деньги, почему он этот свёрток и медальон так до сих пор хранит, не выбросив, не уничтожив, как хотелось бы...
Отвлёкшийся вновь на другие беседы, на течение повторяющихся дней, Фредерик вновь позабыл о «подарках». Вспоминал он часто лишь о том, как когда-то уже был в России, как встречал друзей отца и видел чистую, настоящую любовь, о которой стал сразу мечтать и сам. Только, понимая, что не каждому судьба уготовила подобную благодать, Фредерик всё же отказался от идеи кинуться на поиски какой любви.
Желание посетить Россию у него не наблюдалось довольно долго, пока путешествовал и видел иные страны до этого самого момента. Теперь же Фредерик вновь находился среди русских, и те вновь очаровали, разбудили желание познакомиться с этой страной ближе...
Не смотря на предчувствия неизбежности того, что революционные настроения захватили и мир, и души людей, он ждал новой встречи с Россией. Пролетевшее время радовало всё больше и больше. Показавшийся Кронштадт приветствовал выстрелами и флагами кораблей.
Сразу видна была жизнь, красота её и душевность. Отблагодарив за гостеприимство команду корабля, на котором прибыл, Фредерик поспешил скорее на берег, а там и отправиться в сам Петербург...
* - Отрывок из «Шильонского узника» Байрона в переводе Жуковского под названием «Взгляд узника на небо», был напечатан в альманахе «Новые Аониды», 1823 год.