Страница 28 из 38
Инге Далине открывала глаза, переводила дыхание, проверяла безупречный синхрон. Казалось, мимо нее неудержимо и бесследно пролетали стандарт-сутки, хотя внутрикорабельное время доказывало: миновало не более четверти часа.
В последний раз, твердила она себе. Я в силах положить этому конец. Выйдем из Прыжка, совершим посадку — и я вправлю экипажу мозги. Клянусь.
Глейтер напарницы пульсировал с бешеной частотой гиперстержня, разогнанного до предельных возможностей. Рут Вебер теперь пребывала в одном из трех агрегатных состояний. Бортмех зависала в глубинах техотсека, исступленно доводя до совершенства электронику Феликса. Если камеры ИскИна не обнаруживали Рут в машинном, значит, они с Сайнжей выбивали друг из друга дух в одном из грузовых трюмов. Они называли это контактными тренировками, Инге — сексуальной сублимацией. Бортмех и навигатор испробовали все возможные формы совокуплений, но разнообразного секса им было недостаточно. Они пытались достичь полного слияния тел и разумов, всякий раз разбиваясь о неприступную стену невозможности. Их любовь походила на кровопролитное сражение, а спарринг — на вынужденно прерванный половой акт. Усилием воли Инге сокращала амплитуду глейтера, опасаясь захлебнуться сладостной горечью партнеров.
Мутный туман беспрестанного вожделения. Пересыхающие губы, сохнущий язык. Тянущая, скручивающая боль внизу живота. Всплески ясного, кристально-чистого сознания в моменты работы с маршрутными проспектами и расчетами Прыжков. Вкрадчивый искушающий шепот глубинных слоев подсознания, которому нравилась болтанка эмоциональной центрифуги.
В жарком споре с собственным рассудком Инге постановила: никаких призрачных флотилий за бортом не существует. Это эмоциональные проекции, сброшенные ей в подкорку Феликсом или сгенерированные её собственным разыгравшимся воображением. Она лицензированный пилот, прошедший пять кругов ада Военной академии при Совете человеческого блока. Неудивительно, что ее психологическим триггером стали звездолеты. Гибнущие звездолеты, ибо для Инге Далине не существовало бОльшего кошмара, чем утрата Феликса. Нужно вернуться к регулярному приему церебролина. Призвать бортмеха как можно скорее последовать примеру капитана и вдолбить в толстенный череп яута мысль о том, что почтение матриархам можно выказать тысячью иных способов.
Войдя однажды в рубку и обнаружив в своем законном кресле темный силуэт, не имевший ни малейшего сходства с Рут или Сайнжей, первый пилот метнула в него первым, что подвернулось под руку. Бутылкой «Эйрики девятки», прихваченной из бара.
Снаряд поразил цель, пролетев сквозь нее и ударившись о плоскость консоли управления. Человекообразная формация дефрагментировалась в пиксели и рассыпалась. Феликс клялся великим и ужасным Джобсом, легендарным прародителем ИскИнов, и Старком, пророком его, что мостик до появления миз Далине пустовал. Никаких изменений в молекулярной структуре, ничего на камерах и датчиках контроля изменений массы. Абсолютно пустая рубка с тремя ложементами.
— Созвать экипаж? — тревожился Феликс.
Инге подобрала бутылку, отхлебнула из горлышка и отрицательно помотала головой.
— Нет, не стоит. Все в порядке, Феликс. Все, мать его за душу, в полнейшем порядке.
Почему она не разрушила единодушный заговор молчания на борту?
Флюктуации, прозванные Инге «визитерами», стали появляться чаще. Призрачные тени, не проявлявшие агрессии, занятые своими таинственными делами. Инге не рискнула спросить, видит ли их Сайнжа, но Рут точно видела. Даже общалась с ними. Пилот как-то услышала ее голос в техническом туннеле, пошла на звук и интуитивно тормознула перед шлюзовым кольцом, осторожно выглянув. Бурно жестикулируя, бортмех спорила со сгустком тени. Спорила с визитером и ухмылялась, выслушивая ответы...
— Ин-кхе! — рык, грянувший не в глейтере, но наяву, раскатившись по внутрикорабельной связи, мог и мертвого поднять из гроба. В панике взлетевшая над койкой Инге едва не вмазалась лбом в изгиб вентиляционного короба. Марево депрессивных размышлений как рукой сняло.
— Сайнжа, кэп на связи! Алярма? В каком отсеке? Доложи обстановку!
— Жду тебя в кают-компании, — бухнул навигатор и отключился.
— Вперехлест твою дивизию, — Инге обреченно предположила худшее. Докувыркались. Прощелкали дисбаланс колец стержня или необратимый разлад возвратной тяги. В срочном порядке прервать Прыжок. Сбросить энергию, вывалиться в субсветовое пространство: чиниться своими силами и звать на помощь.
Лихо прыгнув через высокий комингс, первый пилот ворвалась в кают-компанию «Феликса». Сайнжа подавлял своей широченной накачанной задницей любимый антикварный диван капитана. Рядом приткнулась Рут Вебер. Бортмеханик сгорбилась, уткнувшись лицом в ладони. Яут обнимал ее за плечи, осторожно поглаживая растопыренной когтистой пятерней взъерошенные белокурые волосы. Оба были одеты, только «спейсы» Рут почему-то валялись у порога.
— Что? — выдохнула Инге. — Рут?
— Выкиньте меня в ближайшем порту, — сдавленно провыла бортмех. — Я сломалась. Мне нужна перезагрузка. Meinen armer Kopf окончательно слетела с резьбы...
— Тише, — Сайнжа повернул массивную голову так, что его нижняя челюсть касалась макушки Рут, и укоризненно зыркнул на Инге. — Ты не одинока. Мы с тобой, Рхут.
— Ага, — торопливо поддакнула Инге. — Конечно. А кто-нибудь сделает одолжение и посвятит меня в подробности?
При виде яута в голове Инге мелькнула давняя тревожная мыслишка: за годы совместных полетов она и Рут напрочь перестали воспринимать Сайнжу за ксеноса. Торчащие клыки, дредлоки, страховидная морда, два метра литых мускулов — все это не имело значения. Он был их верным напарником, равным членом команды и сексуальным партнером. Гоминидом, как они сами. Человеком с заскоками, странностями и причудами. Ловя испуганные, недоумевающие или брезгливые взгляды тех, кто впервые столкнулся с экипажем «Феликса», Инге порой не сразу понимала, чем вызвано потрясение. Вид невозмутимо вышагивающего рядом Великого охотника ставил все по местам. Ах да. Точняк. Две человеческие женщины в деловом и интимном союзе с яутжа. Какой смачный плевок в лицо неписаным законам Фузии.