Вокзал "Техас - Луизиана"

— Да от кофе я не отказался бы, особенно от твоего, Жанин.

«Он что, с ней заигрывает? — глядя на отца, подумал Уилл. — Ужас какой!» Поморщившись, он попытался скрыть отвращение от наигранной вежливости со стороны тёти Патрика и заигрываний отца. Отвернувшись от этой мерзкой картины, он увидел стоящего на лестнице Патрика.

— И давно ты тут стоишь и пялишься на меня? — со злостью спросил Уилл.

— Это вообще-то мой дом, если ты забыл.

Уилл ухмыльнулся и направился к Патрику. Он хотел растоптать его, уничтожить, унизить. О боже, как же он ненавидел его в этот момент!

— Да, это твой дом, а я здесь просто гость. Но я пришёл извиниться перед тобой за тот случай у дома Лилии, когда я… эмм… ударил тебя… за это… ну, в общем… ты понимаешь… короче, я прошу прощения.

Патрик почувствовал, что в этот момент в доме стало на удивление очень тихо. Тётя и мистер Браун стояли между кухней и гостиной и смотрели за его реакцией. Что он мог сделать в тот момент, кроме как простить этого идиота? НИЧЕГО! По крайней мере, не сейчас…

— Ладно, с кем не бывает. Извинения приняты, — он пожал протянутую руку Уилла и заглянул тому в глаза. Патрику показалось на секунду, что он увидел там неприкрытую ненависть, от которой всё похолодело внутри. Парень резко отпустил руку и понял, что нажил себе кровного врага. Но он тоже не пальцем деланный и демонстрировать своё истинное отношение к Уиллу не собирался. Лучше держать врага поближе к себе, а когда придёт время — показать клыки.

Уилл улыбнулся Патрику натянутой улыбкой. Дело сделано — можно сваливать отсюда. Здесь его больше ничего не держит. Браун-младший чувствовал, что напряжение витает в воздухе и, скорее всего, из-за него. Уилл повернулся спиной к обитателям этого дома и, не сказав никому ни слова, вышел, хлопнув дверью. Он чувствовал себя униженным и подавленным, на него как будто вылили ведро дерьма.

«Что со мной не так? Я ведь просто извинился. Жест вежливости. Ничего особенного, миллионы людей каждый день так делают и ничего — живы же. Лучше бы он ударил меня так, чтобы его кулаки испачкались моей кровью. Чтобы у него костяшки были ободраны до мяса, когда он меня молотил бы. И то мне было бы легче, чем сейчас», — внезапный спазм в желудке нарушил ход сумбурных мыслей, и Уилла стошнило прямо на асфальт. Благо рядом никого не было, иначе подумали бы, что какой-то алкаш уже с утра на грудь принял.

Через месяц Уилла призвали в армию. Младший Браун уехал, так и не повидав Лилию и не сказав, как сильно её любит.

Глава 4. Вьетнамец

1968 год, Новый Орлеан, штат Луизиана

 Её серые глаза всегда напоминали холодные осенние туманы, даже когда она светилась от счастья или любви. Хотя по-настоящему она ещё ни разу серьёзно не влюблялась. Но очень этого хотела. Лилия сидела на высоком дереве — в зелёном платье, которое сшила себе сама, она сливалась с изумрудным гигантом.

Толстая ветка дерева тихо поскрипывала, но крепко держала девушку, словно это был драгоценный груз. Лилия внимательно смотрела на происходившее внизу и почти не дышала. Вчера она вернулась из университета и старалась не показываться на глаза своему «любимому» кузену. Он последнее время её сильно раздражал, демонстрируя свою неуёмную сексуальность. Поэтому она предпочитала держаться от него подальше и... повыше. Вот и сейчас она смотрела сверху вниз на улицу, по которой Уилл шёл к её дому.

Он знал, что она ещё не вернулась — должна была приехать через месяц. Но все равно каждое утро ровно в 10 утра он следовал своей неуклюжей походкой в сторону её дома. Сейчас её мать скажет, что Лилия ещё не приехала и что вернётся она домой не раньше чем через месяц. Он тяжело вздохнёт, пожелает хорошего дня её матери и уйдёт. А через десять минут Лилия спустится с дерева и отправится к себе домой до следующего утра. Как сказала мама, терпеть его хождения оставалось недолго. Уилл уезжает в армию через несколько дней и поэтому хочет попрощаться. Но этого не хотела Лилия. Она с ним попрощалась ещё полгода назад, когда он до полусмерти избил её любимого Патрика. Именно тогда, в тот самый день, Уилл для неё умер. Он перестал быть любимым кузеном и стал для неё диким животным, которого она теперь старательно избегала.

Она встречалась с Патриком Джонсом уже полгода и собиралась в ближайшее время выйти за него замуж. Они любили друг друга и планировали свадьбу на осень, когда Уилла не будет рядом. Девушка не хотела, чтобы кузен всё испортил, а он это мог сделать с лёгкостью.

Он всегда был таким — несдержанным, эмоциональным, злым и порывистым. Лилия росла с Уиллом и с детства знала его как облупленного. Они вместе бегали по бескрайнему полю цветов и собирали бабочек, чтобы потом их отпустить. Вместе купались в прохладной речке до посинения, пока пиявки не впивались в их детские попки. Вместе лазили по деревьям, как маленькие обезьянки, и устраивали там шалаши. Вместе качались на качелях, которые поднимали их прямо к солнцу. А под вечер, уставшие, ложились, обнявшись, спать в одну постель и, скорее всего, видели одни и те же сны. Когда Лилия и Уилл стали постарше, они уже не проводили столько времени вместе, но всё равно продолжали общаться. Однажды, когда им было по четырнадцать лет, Уилл вырезал на дереве сердце и вписал в него их инициалы. Это было так неожиданно и очень мило.

Вот тогда Лилия и начала понимать, что Уилл испытывает к ней совсем не братские чувства. Он влюбился в неё, и от этой любви ей было плохо. Чаще всего это чувство вызывает в людях положительные эмоции. Бабочки в животе, светящиеся глаза, зажигающие всё и всех, улыбка до ушей, которая смущает каждого. Да, да, да — она во всё это верила. Но тут было наоборот: Лилии хотелось убежать далеко-далеко или, укрывшись одеялом, уснуть и не просыпаться. Это была нездоровая любовь, неестественная, она была заражена каким-то неизвестным вирусом. Девушке хотелось уничтожить эту заразу на корню, но, к сожалению, она не смогла это сделать. И с того момента всё покатилось по наклонной. Последний гвоздь в крышку гроба дружеских отношений забил Уилл, когда попытался её поцеловать. После этого Лилия прекратила с ним всяческое общение и перестала встречаться.

А потом она встретила Патрика и влюбилась в него без памяти. Лилии было тогда восемнадцать лет — ещё не распустившийся цветок, который хотел сорвать каждый юноша, кто случайно её видел или знал. Но повезло только одному-единственному: он оказался всех умнее и проворнее. Это был Патрик. Он был старше Лилии на четыре года, но это не помешало ей полюбить его всем сердцем.

Да и как его можно было не полюбить? Он предназначен был судьбой, и Лилия это поняла, как только увидела Патрика. В тот момент, когда взгляды их встретились, её как будто пронзило с головы до ног. Волоски на коже поднялись и зашевелились. Такого сильного эмоционального всплеска девушка никогда не ощущала. Было такое чувство, что Патрик сквозь глаза заглядывает ей в душу. Он за одно мгновение увидел всю её прошлую жизнь и настоящую.

Лилия, всё ещё глядя Патрику в глаза, протянула руку и почувствовала через грудные мышцы молодого человека его колотившееся сердце. Оно билось так быстро и часто, что можно было подумать, что у юноши тахикардия. Видимо, химия, внезапно возникшая между ними, поразила их так глубоко в сердца, что не принять её или, ещё хуже, сопротивляться ей, было бы преступлением.

— Откуда ты приехал? — только и смогла выговорить девушка.

— Из Вьетнама, — сорвавшимся голосом процедил Патрик.

— Слава богу, что ты вернулся живой! — Лилия бросилась ему на шею, чтобы обнять, как будто знала этого человека не пять минут, а всю свою жизнь.

— Милая девушка, но кто вы? Может, я вас знаю, но, к сожалению, забыл. Я получил травму во Вьетнаме и, возможно, у меня провалы в памяти. Хотя такую красотку я точно бы вспомнил.

Лилия смутилась, и щёки покрылись румянцем. Она опустила руки с шеи Патрика и отошла в сторону. Прислонившись к дереву, посмотрела на него и медленно выдохнула.