Страница 69 из 85
Глава 39
Тихоокеанский бассейн. Остров Гиблон
Объяснение не заставило себя ждать. В каменном потолке прямо над кроватью обнаружился двухстворчатый люк не замеченный ранее. На покрывале кровати присутствовали следы грязной обуви.
- Не о том думаешь, - похлопал товарища по плечу Рудель. Подумай, что случилось бы, если его не было. Тебя просто размазало бы по стене.
- Как ты думаешь, там наверху точно больше никого нет? – спросил Рудель, задрав голову к потолку.
- Мы задержались, ребята, наверное, беспокоятся, - повысив голос, чтобы товарищам было слышно, заявил он. – Надо уходить. К тому же у нас осталась непроверенной ещё одна арка.
- С Крисом я связался, - довольно сказал танкист. – Он разрешил нам немного задержаться.
- Мысленно, - гордо пояснил танкист коснувшись указательным пальцем виска.
Напоследок Лотт закинул трофейную гранату в злополучный люк. Громкий хлопок у них за спиной свидетельствовал о безопасности их тылов.
- Сработали мы на двойку. Приказ выполнили не полностью. Пленного годного для допроса не взяли. Устроит нам Крис головомойку и будет прав.
Открывшееся за последней аркой заставило товарищей замереть у входа. Трудно сказать какие чувства они испытали, но одно было, несомненно – хотелось убраться отсюда и как можно быстрей.
- Думаю сюда надо позвать командира. Он обязательно должен это увидеть собственными глазами.
Когда на площади возле храма возникла длинная шеренга из мёртвых представителей Чёрного ордена (сюда стащили всех, кто был к этому пригоден), Крис разрешил товарищам немного передохнуть.
- Давайте посмотрим, что находится в этом ящике, - предложил Шрамм, постукивая ножом по крышке. – Интересно же посмотреть, за, что мы жизнь отдавали.
- Моё любопытство много раз меня спасало, - заявил Мартин, повернувшись в сторону Криса и ожидая реакции на его предложение.
Он сразу понял, что это были пособия для учащихся – крупный шрифт, множество рисунков, какие-то правила. Но дело было не в шрифте и картинках, а в смысле, который они несли.
Однако подобной ерунды националистического толка с шизофреническим толкованием Крис встречал достаточно. Удивляло другое. Пособия эти были своего рода инструкцией для зомбирования. Слишком часто здесь повторялись одни и те же мысли, фразы, примеры. Слишком много очевидных глупостей здесь было. Несомненно, эта литература несла воспитательный характер. Крису хорошо было известно, что благодаря хорошим учителям, имеющим ораторские и преподавательские способности, можно внушить человеку всё что угодно. Было бы желание и время. Весь этот мусор учил только одному: «МЫ, только МЫ избраны управлять миром и нам не может никто помешать. НАМ некому помешать. Все наши противники не стоят нашего мизинца, они пригодны только для службы НАМ. МЫ уничтожим всякого, кто помешает нам, и установим справедливый мир».
Одна из книг содержала инструкцию, объяснявшую как обращаться с мирным населением на оккупированной территории. Она на полном серьёзе советовала уничтожить большую часть местных жителей, оставив только тех, кто мог пригодиться для обеспечения уюта германским солдатам. Здесь же содержалась фраза потрясшая Криса больше всего: «Солдат помни, что у твоих противников тоже есть дети и они очень похожи на НАШИХ детей. Они тоже могут плакать, кричать от боли, бояться. Но их уловки не должны смутить тебя. Убивай их, топчи, втаптывай в грязь – этим ты сослужишь всем добрую службу, так как существа не способные к прогрессу и развитию, не должны своим жалким существованием осложнять нашу жизнь».
Рядом с Крисом стояла прямоугольная коробочка со странным пахучем порошком внутри, найденным тоже в преподавательской комнате школы. Этого порошка там было много, очень много. Повсюду в классах стояли бронзовые тарелочки с остатками этого вещества. Шрамм предположил, что это какой-то наркотик, используемый жрецами для более быстрого внушения своих уроков. Может быть это было и так. Крис решил прихватить свои находки с собой и непременно показать их Максимилиану.
- Никакого любопытства. Не надо давать Совам ещё одного повода не доверять нам.
От храма к ним направлялись Рудель и Тео. Крис увидел, что они были чем-то взволнованы.
Рудель отрицательно помотал головой, и сделано это было так эмоционально, что Крис понял, что случилось что-то серьёзное.
Тео щурясь от солнечного зайчика, ловко пущенного ему в глаза Мартином с помощью лезвия ножа, сказал:
Досадуя на неразговорчивость своих товарищей, Крис быстрым шагом направился к храму в сопровождении Руделя, бросив на ходу Кордту:
- Хватит, не беспокойся, - кивнул Кордт, доставая фотоаппарат.
Теперь Крису всё было понятно. Говорить об ЭТОМ действительно не хотелось.
Может быть виной этому, была раздававшаяся в зале необычная странная мелодия, похожая на игру флейты. Мелодия то умирала, исчезнув бесследно, то снова оживала, ускоряя свой ритм. И в этой периодичности было, что-то щемящее сердце. Какой инструмент мог издавать такие странные звуки, притом, что в коридорах храма, вовне этого зала, слышно ничего не было.
- Хитрая штука. Звук этот издаёт ветер, попадающий в отверстие под куполом. Кто мог додуматься до такого? Меня от этого завывания в дрожь бросает. А тебя?
- Бесполезно, - снова ожил Рудель. – Камень вокруг имеет какие-то странные свойства. Он будто нейтрализует свет.
- А мы уже пришли, - чуть поспешнее, чем следовало бы, сказал Рудель. – Подойди к противоположной стене и всё увидишь. А я здесь тебя подожду. Больше не хочу этого видеть.
- Что, снова любопытство? – поинтересовался Крис.
Они не сразу поняли, что возникло перед ними. Зато когда поняли, по позвоночнику пробежал ток, а желудок сжался.
Отведя глаза в сторону, Крис увидел ещё один череп и ещё один. Перед ними на карнизе, вырубленном в стене, в три ряда (один ниже другого) располагалось не меньше сотни таких.
Забывая дышать и стараясь убедить себя, в том, что это остатки древней, давно исчезнувшей, культуры практиковавшей человеческие жертвоприношения, Крис склонился над одним из черепов, пытаясь рассмотреть показавшуюся ему на нём надпись. Надпись, аккуратно вырезанная на макушке черепа, вполне современными германскими буквами, гласила: «Рядовой Василий Сайкин. 1941 год».
Вытянув шею, Крис прочитал надпись на черепе, находившемся на третьем самом высоком уровне карниза: «Полковник Эжен Дебуа. 1940 год».
- Это трофеи. Военные трофеи. Наверняка здесь собраны черепа солдат отличившихся в бою. Чем выше располагается полка, тем выше звание военного.
- Уверен.
- Разве такое возможно в наше время. Это какая-то дикость. Теперь понятно, почему Совы всполошились.
- Ничего не изменилось в наше время. Любой человек хочет, есть, пить, рожать детей, жить в сытости и достатке. И ради этого он способен на всё. В наше время лишь оружие стало посовершенней. Да способы убийства поизощрённей.
- Но ты бы смог дойти до такого? Коллекционировать черепа своих врагов.
* * *
Мартин спокойно встретил пристальный взгляд Криса, старавшегося понять серьёзно ли он говорит или шутит как обычно.
Надо сказать, что молодой аристократ внушал ему уважение. Было не так много людей, которых уважал Мартин Шрамм и от того чувства этого, удостаивались только избранные.
С самого начала Мартин понял, что молодой барон не так прост, как кажется. Конечно, в его голове было предостаточно великосветской дури, впитанной вместе с молоком матери, но острый ум и постоянное стремление к совершенству компенсировали этот недостаток. Отличная физическая подготовка, быстрая реакция, незаурядная способность к обучению – всё это вызывало уважение.
Мартин понимал, что никогда не сможет полностью понять человека, смотрящего ему в глаза, слишком разными они были, но очень хотелось, чтобы между ними возникли товарищеские отношения. Всегда приятно, когда твою спину прикрывают надёжные люди.
* * *
За последние шесть месяцев Крис и остальные привыкли к Мартину, но дистанция между ними не исчезла, а лишь немного уменьшилась. Шрамм по-прежнему ни словом не обмолвился о своём прошлом. Он до сих пор был им не понятен. Но одно было бесспорным, Мартин Шрамм был самым лучшим среди них. Иногда Крису даже становилось немного страшно, глядя, как Мартин, с лёгкостью выполняет упражнения, на которые они все тратят кучу времени. Шрамм удивлял и пугал не только его, остальные ребята тоже всё замечали. Однажды Тео признался Крису, что испытывает к Мартину смешанные чувства. С одной стороны он восхищался им, а с другой опасался.
Конечно, Крис понимал, почему его товарищам было иногда не по себе в присутствии Мартина, но тревог их не разделял. Отчего-то он твёрдо знал, что негодник никогда не придаст их и не причинит им проблем. В конце концов, каждый человек имеет право скрывать своё прошлое. Мало ли, что за скелет покоится у него в шкафу. Шрамм надёжный товарищ и это всё, что им надо знать.
* * *
«Неудивительно от этого свиста и завывания даже у меня зубы ноют» - подумал Шрамм и хотел, что-то сказать командиру, но так и замер с открытым ртом.
Мартин видел, как он несколько раз изменил цвет лица, пока не стал белее снега. Черты лица барона заострились, он с пугающей силой сжал челюсти.
Не ответив, лишь крепко сжав губы баронет протянул руку на верхнюю полку и резким, нервным движением снял с неё один из черепов.
* * *
Барон Отто Вульф, отец Криса хранил молчание. Спор с сыном уже начал его утомлять, и он со свойственной ему манерой прекратив прения, уселся в огромное, старое кресло напротив камина.
- Ты слишком молод сын, - поглаживая круговыми движениями ручку массивного кресла, выполненную в виде спящего волка, произнёс Вульф – старший, - многого пока не понимаешь.
- Чего? Чего я не понимаю?
- Объясни!
С визгом, протащив свой стул по плиткам обеденного зала, Крис оказался рядом с отцом.
- И что же ты понял?
- Я понял, что жизнь в нашей стране налаживается. К власти пришли решительные, прогрессивно мыслящие люди, не боящиеся рисковать.
- Отец! – возмутился последним словам родителя Крис. – Не кажется ли тебе, что классовая ненависть здесь не уместна! Пусть они не потомки аристократов, зато они знают, что нужно людям.
- Классовая ненависть здесь не причём. Мало знать, что надо простым людям. Надо уметь достичь этого. В правительстве же нет ни одного разумно мыслящего человека. Эта шайка захлёбывается слюной, превознося свои достижения, и спекулирует на настроении масс.
- Отец, но ты не можешь не видеть того, что положение в стране улучшилось! Жизнь налаживается. Нет ничего плохого в том, что народ любит того, кто заботится о нём.
Эти слова отца стали последней каплей в чаше терпения Криса. Он ясно понял, что переубедить его не удастся. Три часа спора ни к чему не привели. Всё зря.
- Наш спор бесполезен отец. Ты не хочешь признать свою косность и консервативность. Время идёт, всё меняется аристократы голубой крови, и упрямые гордецы только тормозят прогресс. Мне неприятно это говорить, но ты принадлежишь к их числу отец.
Хлопнув дверью, Крис, чеканя шаг, вышел из обеденного зала, даже не взглянув на отца.
Сейчас, оглядываясь в прошлое, он отдал бы ВСЁ на свете только ради того, чтобы снова вернуться тогда в обеденный зал и сесть у горящего камина рядом с отцом. Забыв глупую ссору, просто немного побыть рядом с любимым человеком.
Уставившись на впавшего в ступор товарища, Шрамм умирал от любопытства. Было ужасно интересно, что так расстроило молодого барона. Прочитать надпись на черепе не удавалось, так как Крис закрыл её своими руками.
В ответ Крис опустил взгляд на череп в своих руках, и без всякой связи с предыдущими событиями произнёс:
- Не понял. Ты это о чём? – недоумённо спросил Мартин, стараясь прочитать надпись на черепе.
- Ты, что хочешь взять это с собой? – спросил Шрамм, показав пальцем на белевший в руках Криса череп. – Зачем?
Отдышавшись, он доложил:
- Она не ранена? - обернувшись к вошедшему, спросил баронет.
- Хорошо иди. Мы сейчас придём.
- Мартин, можно я попрошу тебя об одном одолжении?
- Положи это в свой мешок, если тебе это не трудно, - сказал Крис, осторожно протягивая Мартину череп. – Для меня это очень важно.
На Мартина, словно ведро ледяной воды вылили. Сразу стало всё понятно. И странное состояние Криса и его интерес к черепу. Подняв голову, он взглянул в глаза товарищу.
Скинув с плеча мешок, Мартин осторожно опустил в него череп и догнал Криса подходившего уже к выходу из зала.
* * *
Знаки отличия, нашивки, на траченной огнём форме, показали Крису, что перед ним находиться капитан сухопутных войск, имеющий три ранения, и последние были получено в боях на Восточном фронте. Остальное же предстояло узнать у пленного путём допроса.
- Попытался подползти к Эльзе и Зигфриду, - пояснил только что подошедшим, Керлл. – Но нога видно соскользнула, посыпались камешки. Обнаружил себя. Эльза его быстро заметила и оглушила. Оружием воспользоваться не успел.
- Где в это время были ВЫ? – чуть повысив голос, спросил он у Керлла.
- А Тео, что нуждался в вашей помощи? – так же строго, со сталью в голосе, продолжил Крис. Краем глаза он видел, как Шрамм крутит палец вокруг своего виска, осуждающе смотря на Руделя, Керлла и Лотта.
- Командир мы виноваты, - решительно пресёк все оправдания Лотт. - Обещаем, что больше это никогда не повторится.
Заложив руки за спину, он обвёл взглядом окружающих. Все были здесь, собрались вокруг пленного. Только Зигфрид сладко посапывал на солнце, прислонившись спиной к камню.
- Капитан вы в наших руках и во-избежании проблем я хочу, чтобы вы ответили на все мои вопросы.
Слюна ещё не сползла с ботинка на землю, а пленный уже корчился на земле от боли. Лотт стоял над эсесовцем, потирая кулак.
- Не упрямьтесь капитан, - снова попробовал обратиться к офицеру Крис. – Вам же будет лучше.
Серия ударов опрокинула смеющегося на землю и вдавила его в каменное крошево. Но смех не прекращался, он стал лишь чуть тише.
- Вы хотите, чтобы вас приняли за сумасшедшего? Не надейтесь, этого не будет! Проявите благоразумие, отвечайте на мои вопросы.
Быстрое движение, смачный хруст. Указательный палец эсесовца неправдоподобно скрючился.
- Вы, что хотите, чтобы мы переломали вам все кости, а потом бросили подыхать на солнце? - сохраняя спокойствие, произнёс Крис.
- Я не буду отвечать на ваши вопросы, кем бы вы ни были. Я не боюсь вас. Я призираю вас. Сегодня МЫ проиграли, но скоро, совсем скоро МЫ победим! НАС не сможет остановить кучка ублюдков вроде вас. Вы можете порезать меня на куски, но я ничего вам не скажу! Предатели!
- НАС! Тех, кто знает истину!
Нервно дёрнув подбородком, эсесовец прокричал:
Ругательства, произнесённые пленным, не разозлили Криса. Наоборот злость стала уходить, уступая место другим более надёжным чувствам. Он ничего не скажет, - понял молодой аристократ.
Чтобы прекратить вопли, Крис нанёс пленному смачную пощечину.
Заявление Криса произвело на пленного большое впечатление. На его лице появилось явное разочарование. Он развернул плечи (попытавшись избавиться от хватки Курта), выпятил вперёд подбородок и прекратил эксперименты со своей мимикой.
Крепко сжав губы, эсесовец замер уставившись взглядом перед собой и полностью игнорируя окружающих.
Как он не любил это слово. Пытка. Ещё в Абвере он всегда старался избежать физических воздействий на допрашиваемых. Не раз он доказывал своему начальству и сослуживцам, что это возможно. Для этого нужно знать психологию и уметь вести диалог. Объект может сам того, не сознавая выболтать интересующие сведения или же открыть их сознательно, на определённых условиях. Крис достиг на этом поприще больших успехов. Начальство хвалило, сослуживцы, завидуя, говорили, что его «голубая кровь» слишком прозрачна для решительных действий. Терзать всегда легче, чем поработать головой.
Представив себе ближайшее будущие, Крис скривил губы. Надо приступать, - понял он. Всё равно никто за тебя это не сделает. Неси бремя командира.
«Промедление было смерти подобно». Истинно так. Эсесовец, кажется, стал догадываться, в чём дело и губы его растянулись в противной улыбке. Это дало силы. Сделав глубокий вдох, Крис решительно сделал шаг к пленному, вытаскивая из-за спины нож.
Рука Шрамма легла на его плечо. От решительности не осталось и следа. Чуть поколебавшись (скорее для приличия), Крис поддался слабости и уступил. С его плеч свалился тяжкий груз, переместившись на шею Мартина.
- Даю вам последний шанс капитан.
- Курт, отпусти его, - произнёс Мартин, склоняясь над пленным.
Возмущённый такой резкой переменой в отношении к нему, эсесовец, корчась от боли, застонал. Впрочем, он быстро справился с болью и снова впился зубами в кровоточащую губу.
Распластанное под ним тело вздрогнуло и взвыло.
- Ты готов отвечать на наши вопросы? – обратился Шрамм к ворочавшемуся под ним пленнику.
Наблюдая за происходящим Крис понял, что сильно обязан Шрамму. Он сделал это ради него. Не побоялся замараться.
Остальные его товарищи выражали схожие чувства. Только Лотт превратил лицо в каменную маску (а это он умел делать хорошо) и делал вид, что его ничего не беспокоит. Тео же отошёл от остальных, и уселся на пустую, помятую бочку, покручивая колёсико фотоаппарата.
- Ты будешь отвечать? – снова задал свой вопрос Мартин.
- Советую тебе начать говорить капитан, - сказал Шрамм. – Иначе я сделаю тебе очень больно. Очень.
- Попробуй.
Тело вздрогнуло. Потом по нему прошла судорога. Ноги пленника замолотили по земле. Рука, задранная вверх, хрустнула и безжизненно повисла в руке Мартина. Из глаз потоком потекли слёзы. Но самым страшным в этой сцене был крик, изданный пленником. Никогда Крис бы не подумал, что так может кричать человек. Страшный, полный боли вой, заметался по острову, поднимая в воздух немногочисленных птиц.
Новая, некстати возникшая мысль, пришла в голову Криса. А мог ли также хладнокровно Шрамм пытать кого-нибудь из них?
«Хватит».
«Не вмешивайся. Я знаю, что делаю».
Не дав эсесовцу отдышаться, Шрамм снова вонзил иглу в руку. Вопль повторился. В воздухе явственно запахло фекалиями. Не выдержал желудок пленника.
- Всё! Всё! Прекрати! Я всё понял! – заскулил пленник.
Сев на корточки рядом с пленным Крис обратился к эсесовцу. Спиной почувствовал, что все его товарищи собрались позади.
- Эрих Монт. Капитан пятой штурмовой роты. Приписан к полку СС «Германия». На Гиблон прибыли под командованием майора Морица Ётуна, - постанывая, произнёс эсесовец, размазывая по лицу кровь.
Шмыгнув носом, пленник ответил:
Взглянув вопросительно на Курта, Крис получил утвердительный кивок головой.
Как боль может изменить человека, - подумал Крис, наблюдая за скулящим эсесовцем. Только, что он был готов умереть, но не уступить противникам, а теперь, он жалок и раздавлен. Шрамм знает своё дело.
- Я не знаю. Но слышал, что под островом много туннелей.
- «Тигры» и бронетранспортёр предполагалось использовать как тяглую силу.
- Почему вы высадились на противоположной стороне острова, а не здесь, в основном лагере?
- Когда вы прибыли?
Теперь всё более или менее ясно, - решил про себя Крис. Возможно, Совы просто не знали о планах СС. Хотя при их осведомлённости в это не очень верится.
Воспользовавшись, тем что Шрамм немного ослабил хватку, эсесовец прижал к груди сломанную руку.
Что ж, вроде бы всё. Я узнал, что хотел, - подумал Крис. Хотя нет, есть ещё одно.
Скорчившись от боли в руке, пленник с некоторой гордостью добавил:
Крис видел, как Мартин криво усмехнулся, выслушав эсесовца.
Дальнейший допрос не имел смысла. Жалко, что не удалось захватить живым майора. Он, скорее всего, знал больше. Отойдя от пленника, Крис посмотрел на гаснущую пристань. Ветер причудливо закручивал дым, в спирали поднимая его над островом. Наверняка пожар видно издалека. Надо поскорее убираться отсюда.
- Крис, думаю, он нам больше не нужен. Я прав?
В тот же момент, раздался знакомый хруст, и стоны капитана смолкли.
- Даю вам тридцать минут на то, чтобы вы собрали потерянные вами в бою вещи. Даже обломки шлемов, бронежилетов, переговорных устройств надо собрать. Затем Курт воспользуется арсеналом храма и попытается взорвать его. Тео раздобудет краску. Надо выполнить просьбу Максимилиана. Я и Макс тем временем свяжемся с «Молнией». Это всё. Работаем быстро и качественно.