Страница 10 из 85
Глава 5
Центральный район СССР
Лежать в снегу было жутко холодно. Ноги промёрзли до костей, а сигнала всё не было. Рядом шмыгал носом, синий от холода, Алексей.
- Да ладно тебе Вадим, не обращайся со мной как с ребёнком, - раздражённо прошипел тот в ответ.
Алексей и Лесник были не просто закадычными друзьями, они были братьями. Маленькими и сопливыми пацанами они встретились на улице. Леснику тогда было десять лет, а Алёше всего пять. Тогда в голодной и разрушенной стране ещё не было крова для каждого беспризорника. Встретившись, они сразу сдружились. Они были совершенно разными, и возможно именно это связало их ещё крепче. Видь, как известно две противоположности притягиваются.
Алексей рос парнем чрезвычайно сообразительным. Щёлкал сложные математические задачи, которые не давались Леснику, как семечки. Да и говорить умел не в пример складнее. После школы был техникум, а затем работа на заводе, откуда они и ушли добровольцами на фронт. Однако попали друзья не в регулярные войска, а в школу НКВД по обучению диверсионных групп. Леснику говорили, что с его прекрасной физической подготовкой надо идти в специальные войска, но он и тут пошёл за Алёшкой.
Наконец, вдалеке, показалось долгожданное мигание фонарика.
Сначала ползком, потом перебежками они вошли в деревню. Сыпавшийся с неба снег засыпал следы, но и усложнял ходьбу. Кроме того, ужасно мешали рюкзаки с взрывчаткой, которые тянули к земле.
- Надо разделиться, – сказал Олег, - Лесник, Алексей и Лена уничтожат амбар, а мы с Михаилом проберёмся на площадь и уничтожим технику.
- Не опаснее чем всегда, - возразил Олег и потрогал шрам на щеке, который остался от осколка близко разорвавшейся гранаты.
- Приказ не обсуждают, на площади много немцев и лишний человек может нас выдать, - повысил голос старший.
- Разговоры закончены, встречаемся через час за указателем, - прервал словоизлияния Олег и, кивнув Михаилу, двинулся в сторону сельсовета.
- О чём они каркают? - спросила «братьев» Ленка.
- Ну и о чём они говорят, полиглот, - ехидно осведомилась девушка.
- Говорят они о том, что неплохо было бы им погреться и перекусить, - объяснил Алексей.
- Ладно, пора за дело, - сказал Лесник, - Ленка приведи себя в порядок, сейчас ты понадобишься нам молодая и красивая.
- Готова? Теперь отползи от нас метров на пять-шесть и вставай, чтобы казалась, что ты пришла из деревни скрасить одиночество «германских орлов», - проинструктировал он.
Дальше всё развивалось как всегда. Девушка качающейся походкой направилась к немцам, громко шурша снегом, чтобы услышали издалека, а Лесник и Алексей зашли разговаривающим немцам за спины.
Всё закончилось очень быстро, и солдаты не успели ничего понять. Оказавшись у них за спиной, Лесник перерезал одному горло, а другому сломал позвонки шеи.
- Как грубо, а нельзя было без кровищи? – спросила она Лесника.
Замок на двери амбара был немедленно сбит, и они проникли вовнутрь. На земле стояли ящики с патронами, ящик с гранатами, кучей лежали сигнальные ракеты. В углу стоял разобранный миномёт, а около самой двери прислонился огромный станковый пулемёт, увешенный лентами с патронами.
- Но вот это стоящая вещь, - произнёс Лесник и похлопал массивный пулемёт по корпусу.
Через пять минут амбар был начинён взрывчаткой, и диверсанты встретились около входа.
Стрелять нельзя, поднимем шум, но и им нельзя позволить выстрелить, - лихорадочно подумал Лесник и принялся действовать. Всё произошло так быстро, что девушка и Алексей даже не сумели проследить за своим товарищем. Молниеносным движением он метнул нож в находившегося чуть дальше немца. Выпучив глаза, он захрипел и начал оседать на землю, второй солдат успел только передёрнуть затвор автомата, но нажать на курок не смог, сильнейший удар в лицо сбил его с ног. В следующее мгновение Алексей и Ленка направили на немцев стволы реквизированных ранние автоматов. Но «жертвы» Лесника уже не двигались. Первый немец, по вполне понятной причине, из его горла торчал нож, и толчками вытекала кровь, но и второй тоже не проявлял не малейших признаков жизни. Алексей медленно подошёл к нему и осторожно склонился над ним.
- От сломанного носа не умирают, - произнесла Ленка и бесцеремонно оттолкнула Алексея.
- Лесник да ты ему нос то в голову вмял, от этого он концы и отдал. Может, от шока умер, а может от кровоизлияния.
- В боксе такому не учат, тут сила немалая нужна, - уверенно произнесла Ленка.
- Меньше разговоров, больше дела. Убирайте трупы с тропы.
- Трупы уберем, а дорожку снегом засыплем, - терпеливо объяснил Алексей девушке, а то вдруг здесь до взрыва ещё кто-то пройдёт.
- Неужели наших поймали, - прижав ладони к лицу сказала Ленка.
- Нет, мы должны уходить, может это, ещё и не наши попались, - повысил голос Лесник.
- Я тоже схожу, ладно? – сказал Алексей и под укоризненным взглядом друга двинулся за девушкой.
* * *
На площадке между рядами техники собралось около пятидесяти немецких солдат. Они за чем-то с большим интересом наблюдали, выражая свои чувства криками и выстрелами из оружия в воздух. Что именно происходило там разглядеть Леснику и его спутникам не удавалось, так как всё было закрыто спинами фашистов. Алексей и Лесник, прокравшись позади домов, забрались на одно из зданий окружавших площадь. Отсюда они смогли рассмотреть, что же так веселило немцев.
Интересно, что здесь делает эсесовец, - подумал Лесник, - нам не поступало информации об их прибытии, наверное, это он привёз этого беднягу.
- Это же Кулагин, командир третьей группы, - прошептал Алексей.
- Значит, третья группа уничтожена, - сделал вывод Лесник.
- Не говори ерунды, - прервал его Лесник, - на площади пятьдесят фашистов вооружённых до зубов, готовых палить во всё, что движется, а ты хочешь ему помочь. Как ты себе это представляешь?
- К сожалению, мы не сможем ничего предпринять, - прервал спор Лесник и обратил всё своё внимание на площадь.
- Чёртов урод, - выругался Алексей, - как бы я хотел пристрелить его.
До боли в глазах Лесник всматривался в ряды немецкой техники. Скоро это дало свои результаты. Он заметил тень человека около немецкого грузовика, которая появилась и исчезла, а за ней последовала другая. Вернувшись к Алексею, Лесник сообщил ему, что нашёл Олега и Михаила, но тот был настолько заинтересован событиями внизу, что не обратил на его слова никакого внимания.
- Где Ленка? – спросил Лесник Алексея.
- Как бы чего не натворила, - обеспокоился Лесник.
Эсесовцу, очевидно, надоело задавать вопросы, он приставил пистолет к виску Кулагина и выстрелил. На площади всё замерло. Кулагин, стоявший на коленях, покачнулся и упал лицом вниз. Площадь огласили радостные вопли и новые выстрелы немецких солдат в воздух.
- Не теряй голову, - остановил его движение Лесник, сильно стиснув плечо товарища.
- Не выдержала соплячка, - произнёс Лесник, оттаскивая Алексея от края крыши.
Началось, - подумал Лесник и схватил за рукав Алексея, разворачивая его к себе лицом.
Алексей внимательно посмотрел на своего товарища и кивнул.
- Хорошо, я обещаю, - произнёс Алексей.
На площади же началось что-то страшное. Немцы, прячась от выстрелов невидимых им противников, рассредоточились по территории. Своими прикрытиями они в основном выбрали машины стоявшие рядами. Между этими рядами уже лежал труп Кулагина и с десяток тел немцев.
Метрах в пятнадцати от него взорвалась граната, кинутая кем-то из диверсантов. От её взрыва пострадали несколько солдат, автомат одного из них прилетел под ноги Лесника. Убедившись, что оружие не пострадало, он дал из него длинную очередь по мечущимся вокруг немцам. Несколько тел упали на землю. Перекатившись по земле, Лесник выпустил оставшиеся патроны по ногам спрятавшихся за ближайшей легковушкой фашистов. Из-за машины раздались крики и ругательства на немецком языке. Отбросив бесполезное оружие, Лесник достал свой автомат и бросился по кромке площади. К сожалению, он не мог подходить близко к технике так - как не знал, когда она взорвётся.
Делая очередную перебежку, Лесник заметил Олега и Михаила. Они отбегали от одного из рядов техники. Сейчас рванёт, - проговорил вслух Лесник и двумя короткими очередями прикончил двух немцев выскочивших на него. Раздался взрыв, от которого вздрогнула земля. В одно мгновение несколько легковых машин, грузовик и бронетранспортёр исчезли в огненном облаке, а вместе с ними и оккупанты, прятавшиеся среди них. Осколки от взорванной техники безжалостно бороздили землю и тела солдат. Пламя от горящего транспорта нещадно гудело. Продолжая передвижение, Лесник запнулся за выскочившего откуда-то солдата. Падая, он выронил свой автомат. Обернувшись, Лесник увидел направленный на себя ствол оружия. Выстрелить противник не успел, за его спиной раздался взрыв, и фашист упал на землю, а голова его откатилась в сторону. Очевидно, от жара взорвалась ещё одна машина, осколок которой и убил немца. Подняв оружие, Лесник кинулся к выходу с площади. С другого конца, отстреливаясь на ходу, сюда бежали Олег и Михаил. Вдруг Михаил споткнулся и упал на землю. Олег, бежавший впереди, вернулся к товарищу, но, убедившись, что напарник мертв, продолжил бег. Выстрелив по подбежавшим к телу Михаила фашистам, он отбросил автомат, достал гранату и метнул её в немцев. Сделав несколько шагов, он упал сам, перечёркнутый автоматной очередью.
Спасение пришло неожиданно, раздался взрыв и из того места, где только что располагались немцы, выскочил улыбающийся Алексей.
- Я не успел, - начал оправдываться Алексей, - да и тебе я пригодился.
- Её убили, когда она спускалась с крыши, - виновато произнёс товарищ.
Со всех ног друзья бросились к проходу между одним из домов. Добежать им не удалось, совсем рядом что-то застрекотало, и Алексей упал на землю, обливаясь кровью. Пули угодили ему в ноги и грудь. Лесник склонился над товарищем, разрываясь от жалости, но его старания остановил сильнейший удар по голове. Проваливаясь в темноту, он подумал, что это конец и только одно не давало ему покоя - мысль об Алексее.
Голова раскалывалась, от боли, каждый вздох причинял боль, рот был наполнен кислой и вязкой слюной. Лесник с усилием разлепил глаза. Он находился в небольшой светлой комнате. Весь пол был усыпан какими-то бумагами, на стенах было расклеено множество немецких листовок со свастикой, а сам Лесник сидел на стуле, прикрученном к полу, со связанными за спиной руками. Верхняя одежда на нём отсутствовала, рубашка была порвана в нескольких местах. Всё тело Лесника ужасно болело - левый бок отёк, лицо опухло. Били, сволочи, - безразлично подумал Лесник. Сразу не убили, значит, будут пытать. Что ж, посмотрим кто кого. Сейчас ему было всё безразлично. Алексей погиб, после таких ранений не выживают. Ненависть закипала в нём, и единственным желанием было отомстить. Лесник закрыл глаза и вспомнил то время, когда они с Алексеем жили и работали вместе.
Позднее Алексей признался, что боялся своим поступком обидеть друга. Боялся, что они расстанутся. Лесник не стал ему говорить, что ни в коем случае не отпустил бы его одного на фронт. Всеми правдами и неправдами он последовал за Алексеем.
Где-то за дверью раздалась немецкая речь. Лесник прислушался:
- Четыре тела, герр штурмфюрер , - ответили ему.
- Двадцать семь, герр штурмфюрер, - поправил его второй, - и взорвано немного боеприпасов.
- Герр штурмфюрер, мы не ожидали нападения и потому потеряли столько людей.
Второй промолчал в ответ на поучения вышестоящего позванию.
- Ещё жив, - ответил ему лейтенант, - но к допросу малопригоден.
- Зови ребят, начнём допрос, - непреклонно закончил разговор первый.
- Герр штурмфюрер, наши ребята, кажется, перестарались последний раз, - усмехнулся знакомый голос.
В следующее мгновение Лесник получил увесистую затрещину. Охнув, он открыл глаза. Перед ним стоял, склонившись, тот самый эсесовец, который убил Кулагина. Бледное вытянутое лицо, синяки под глазами. Левую бровь пересекает вертикальный шрам. Чёрная форма ужасно подходила этому палачу. Его пронзительный взгляд буквально сверлил Лесника. Покрутив головой, он заметил, что справа и слева от него стоят двое плечистых парней с лицами мясников. За спиной капитана стоял лейтенант, голос которого Лесник слышал раньше.
Лесник поднял глаза на него и улыбнулся.
В ответ на это Лесник продолжал улыбаться. Точным и сильным ударом капитан ударил его по лицу, разбив и без того саднящие губы.
Ухмыльнувшись, Лесник сплюнул кровью под ноги офицера.
- Как вы думаете, откуда я узнал столько о вас? – спросил немец.
- Информацию эту я получил от одного из людей Кулагина, - объяснил эсесовец, - но к большому моему сожалению мои ребята перестарались, и мы не успели получить полные сведения о ваших группах. Сам же Кулагин оказался очень упрям.
- Если вы окажете нам помощь, то вступите в наши ряды, и будете сражаться за Великую Германию, - закончил немец.
- Да, - задумчиво произнёс немец, - признаюсь, я немного перегнул. Такие животные как вы не способны оценить высокие материи. Но я обещаю, что вам сохранят жизнь.
- С вами всё понятно, вы ещё не созрели, - сделал вывод капитан, - лейтенант, - добавил он по-немецки, - займитесь им.
Лесника били весь день и всю ночь. Со свойственной немцам педантичностью. Избиение происходило с интервалом в два часа. Напротив стула Лесника на стене находились часы и он, когда не терял сознание, подмечал, что «мясники», на встречу с ним, не опаздывали ни на минуту.
На следующие утро капитан и его «свита» вернулись.
Лесник ухмыльнулся разбитыми губами.
Он словно ожидал подобной реакции от меня, - подметил Лесник.
Выходя из комнаты, он сказал лейтенанту по-немецки:
- Слушаюсь герр штурмфюрер, - прокричал лейтенант, закрывая дверь за эсесовцем.
Всё остальное время до прихода капитана, Лесника превращали в кусок мяса. Он терял сознание, его возвращали - окатывая холодной водой, и опять били. Лесник испытывал дикую боль, всё его тело молило уступить немцам, но он не мог этого сделать, так как этим он не помог бы Алексею.
- Лейтенант, он заговорил?
Эсесовец посерел от злости и повернулся к Леснику. Синяки под его глазами увеличились. Левый глаз, под повреждённой бровью мелко подрагивал.
Ударив связанного, немец отвернулся к окну и задумался.
Неожиданно в голову капитана пришла спасительная идея.
Русский после этой фразы подозрительно оживился. Через несколько минут лейтенант вместе с одним из солдат втащил в комнату раненного диверсанта.
Связанный, прямо на глазах у Бутта побледнел как снег и начал вырываться из рук солдат к лежащему на полу «трупу».
* * *
Но с другой стороны кто они ему? Никто! Алексей же мой друг, мой брат, МОЯ СЕМЬЯ и у меня есть шанс спасти его. Без моей помощи он наверняка умрёт!
И тут произошло то, что определило его трудный выбор. Алексей тяжело вздохнул и открыл глаза. Его взгляд долго не мог ни на чём сфокусироваться, но когда он обрёл четкость, он встретил взгляд Лесника.
Для Лесника всё стало ясно. Мир снова обрёл цвета, звуки и запахи. Он снова вернулся в своё обычное состояние. Все сомнения были отметены в сторону. ОН СДЕЛАЛ СВОЙ ВЫБОР. На губах закашливающегося Алексея выступила кровь, и Лесник дёрнулся к товарищу.
Штурмфюрер Бутт с интересом наблюдал за реакцией русского. Увидев своего умирающего друга, он неузнаваемо преобразился. Взгляд его остекленел, черты лица обострились, а губы побелели и затряслись.
После того как «труп» закашлялся, русский рванулся к своему товарищу и лейтенанту, пришлось прийти на помощь своим солдатам, иначе бы они его не удержали. Шурупы, удерживающие ножки стула, с громким хлопком вылетели из пола.
- Время вышло, Вадим, пора решать.
- Я всё расскажу, окажите помощь Алексею.
* * *
Пока он давал показания, Алексея утащили из комнаты. От тела его остался кровавый след. Ему окажут квалифицированную помощь, - объяснил немец. После того как Лесник стал не нужен немцу, его вывели из здания и заперли в одном из сараев окружающих сельсовет. Здесь же на твёрдой земле лежал и Алексей. Ему не оказали помощь, его просто бросили сюда. Лесник склонился над своим другом, ради которого он «продал душу дьяволу» и понял, что Алексей уже МЁРТВ.
Всю ночь и утро Лесник просидел у тела друга. Он вспомнил всю их жизнь вместе. Вспомнил все радости и горести пережитые вдвоём. Лесник проклинал судьбу за то, что она с ними так поступила. Но больше всего он проклинал себя. Всё могло быть иначе, в этом он был уверен твёрдо. Со смертью Алексея в его жизни что-то порвалось, что-то, что никогда нельзя будет соединить в целое.
На площади было людно. Фашисты согнали сюда жителей всего села. Лесник думал, что это сделано для демонстрации его казни. Он даже почувствовал некоторое облегчение от этой мысли. Предатель достоин смерти, - подумал он. Однако Лесник ошибся, всё это было не в его честь.
- Вадим, я хочу, чтобы вы полюбовались на дело своих рук.
- Это вас не впечатляет, что ж, может вам понравится кое-что другое.
Вскоре сюда ударами прикладов и пинками выгнали двоих избитых, израненных мужчин. Лесник узнал в одном из них Зимина – командира третьей диверсионной группы. Зимин придерживал за плечо молодого парня, который давно упал бы без его поддержки. Лесник заметил, что он одного возраста с Алексеем и даже чем-то был похож на него. Такие же ясные глаза и широкий лоб.
Душа взорвалась. Её больше не было. Сердце и мозг наполнил холод. Тот самый холод, который заменяет душу. Никакие чувства более не владели Лесником. Хотя нет, одно чувство он явственно ощущал. Оно дало ему силы. Определило цель. Сгорбленная спина выпрямилась. Истерзанное тело перестало болеть. МЕСТЬ. Он знал, что ему теперь делать. Он должен отомстить.
Дальше всё произошло очень быстро. Пленников загнали на виселицу и немецкий солдат, с нашивками ефрейтора, на ломанном русском, пряча руки от холода в рукава пальто, объявил деревенскому населению, что перед ними сейчас будут казнены враги Великой и Непобедимой Германии, а также «красные» убийцы и предатели, держащие русский народ в страхе и нищете. На площади раздался, плачь нескольких женщин и в спину агитатора, из толпы, прилетел снежок, наверняка брошенный каким-нибудь озорником. Автоматная очередь в воздух охладила пыл толпы. К Леснику сзади подошёл капитан и проникновенным голосом поведал:
- Я рад герр капитан, что вы сообщили ему это, я заслужил это отношение, - не оборачиваясь к капитану на НЕМЕЦКОМ ответил Лесник.
- Я недооценил вас Вадим, думаю, вы проживёте ещё несколько дней, - сказал он уходя, делая знак охранявшим Лесника солдатам.
Эсесовцы переглянулись, засмеялись и, подняв одновременно руки, отдали сигнал к казни. В толпе громко зарыдала женщина. Дальнейшие Лесник воспринял с апатией приговорённого к смертной казни. Он так глубоко погрузился в себя, что не заметил, как снова оказался в амбаре рядом с телом Алексея.
Штурмфюрер СС Фердинанд Бутт и его коллега Альфред Крупп вдвоём отмечали блестяще выполненное Буттом задание. В кабинете кроме них никого не было. На столе стоял «Шнапс» и много закусок. Снаружи, оберегая их покой, стояли двое часовых, в конце концов, им предстоял серьёзный разговор.
- Я сразу понял это Альфред. Два офицера специального отдела СС, в этой глухомани это слишком.
- Это радует, - с ухмылкой произнёс Бутт, - мной заткнули дыру.
Эсесовцы чокнулись рюмками, и выпили за победу великой Германии.
Довольно улыбнувшись товарищу, и подцепив со стола, ножом кусок окорока, Бутт снял с шеи цепочку, на которой покачивалась овальная пластина с искусной гравировкой и выемкой посередине. Пластина удивительно мягко переливалась в лучах света, словно пульсируя, живя своей собственной жизнью.
- Ты преувеличиваешь Фердинанд, - перебил его Крупп, - с интересом рассматривая находящуюся в руках вещь, - анализ признал её простым украшением.
- Ладно, - сказал Крупп, возвращая собеседнику цепочку, - давай ещё выпьем и спать.
- Да ты прав, мне завтра надо закончить одно дельце. Поучаствуешь?
- О нём самом. Этот парень не так прост и я ещё разговорю его. В конце концов, ему теперь некуда деваться, - задумчиво сказал Бутт, поглаживая пальцем чисто выбритый подбородок, - а если будет упираться, то в этой деревне ещё много невинных жителей.
- Не сарай, а амбар, - раздраженно пояснил Бутт, - в нём зерно хранили. Я выбрал ему очень крепкую тюрьму, там даже решётка зачем-то на оконце стоит. К тому же его охраняют трое часовых, никуда он не сбежит.
* * *
Ещё немного посидев с Алексеем, Лесник осторожно встал и размял затёкшие, от долгого сидения, мышцы. Он принял решение и знал, что ему делать. С этого момента единственным смыслом его жизни будет его ЦЕЛЬ. Он будет жить только ради неё.
На следующие утро солдаты, пришедшие сменить пост, охраняющий русского, обнаружили страшную картину. Часовые были мертвы, пленник сбежал. Двое солдат умерли от перелома шейных позвонков, а третий от железного прута, воткнутого в грудную клетку. Прут, заключенный, очевидно, выломал из окна. Оружие и боезапас убитых исчезли, вместе с некоторыми предметами их одежды. Труп второго русского тоже пропал из амбара.
Оба эсесовца были мертвы. Причина смерти штурмфюрера Бутта была понятна без слов. Его повесили на ржавом железном крюке, вбитом в потолок. Шея офицера имела фиолетовый оттенок, она была перекручена верёвкой, которая в свою очередь цеплялась за крюк. Язык безвольно вывалился изо рта, двигаясь в такт раскачивающемуся телу. Под телом растеклась остро пахнущая лужица. Оставалось только ужасаться той силой, которая смогла поднять под потолок двухметрового эсесовца.