Страница 29 из 39
Ударившись об асфальт, я ощутила жуткую боль в руке и стала кричать ещё громче. Вокруг меня собрались люди, потом приехала скорая помощь и меня увезли. У меня прямо на месте произошел выкидыш. Рука оказалась сломана в нескольких местах, в нее пришлось вставлять железную спицу. В больницу приходил следователь, но я сказала, что упала случайно из окна подъезда и претензий ни к кому не имею. Я не боялась насильников, но мне было недостаточно просто и банально отомстить им. Когда-нибудь я окажусь сверху и сражу их своим собственным потоком зла.
Человек ограничен и изолирован. Совокупляясь, человек стремится преодолеть границы своего "я". Садист - убийца - логическое завершение этого стремления проникнуть в другого человека, дойдя до самой сути его существования и, следовательно, прекратив его. Но это тупиковый путь. На самом деле, человек преодолевает свои границы, не поедая, как Чикатило, женские груди, а растворяя свое "Я" в абсолюте пустоты.
***
Время проходит, и мы проходим вместе с ним. Я решила: никогда и никому не владеть мною до последней и крайней степени моего "я", до самого остатка!
Моим любимым чтением стали книги Карлоса Кастанеды. Чувствуя, что старею, я захотела овладеть техникой остановки мира. Тогда я еще не знала, что невозможно остановить то, чего нет.
Казалось бы, наполненная унижениями жизнь, должна была полностью убить во мне гордость. Герой Кастанеды дон Хуан учил, что чувство важности делает человека тяжелым, неуклюжим и самодовольным, а чтобы стать человеком знания нужно быть легким и текучим. Однако чем сильнее втаптывали меня в грязь, тем высокомернее я вела себя по отношению к окружающим. Очевидно, это была моя защитная реакция, но однокурсники не умели понять особенностей моей духовной организации. Моя тайна была столь глубока, и во мне так мало было меня самой, что мои личные планы, желания и надежды выглядели такими же бессмысленными, как свадебный наряд на невесте, от которой сбежал жених.
Выйдя из больницы, я стала вести более замкнутый образ жизни. В основном целыми днями сидела в холле общежития и одиноко курила. Потом на моем горизонте возник приехавший на стажировку из Брянска преподаватель математики Леонид, которого я звала Лео.
Он был значительно моложе меня и тоже иногда курил в холле, как правило, молчал, и я решила, что он представляет собой некий мужской вариант "синего чулка", о чем ему потом, когда мы стали близки, с удовольствием сообщила. Иногда он стучался к нам в комнату, чтобы попросить сигарету. Когда я немного отошла от психологического шока и полученной травмы, во мне вновь стало расти желание. Однако меня окружала пустота, я обратила внимание, что однокурсники сторонятся меня и виною тому была не только моя сомнительная репутация. Ежедневно разглядывая себя в зеркале, я с тоской замечала, как в облике моем все более явно проступают черты сморщенной, остроносой, экстравагантной старушки с нелепо выщипанными бровями и с претензиями на интеллект. Я невольно сравнивала себя с молодыми сокурсницами, и сравнение было явно не в мою пользу. "Для того, кто видит, каждый предмет совершенен сам по себе, и сравнения не имеют смысла - все вещи одинаково важны или одинаково не важны", - безуспешно утешал меня Кастанеда. Неудивительно, что постепенно и парни и девушки начали относиться ко мне с полускрытым насмешливым сочувствием. Я с ужасом поняла, что у меня не остается никакого пространства для выбора, нужно искать хотя бы кого-нибудь, того, кто меня увидит. Вновь уходить в запой и пускаться на рискованные уличные приключения я, тем не менее, боялась. Проснувшись утром и, по привычке, проигнорировав лекции, я лениво лежала в постели, трогала свое тело и вновь, по забытой детской привычке, гладила сама себя.
***
Когда раздался стук в дверь (а это случалось все реже), я, прерванная в своем занятии, резво вскочила и нервно спросила, кто там?
- Это я. У тебя закурить не будет? - послышался из-за двери голос Лео. Меня вдруг охватила нервная дрожь. Пугаясь собственного поступка, я подошла к двери и, как была, неодетая, приотворила ее.
- А, это ты, - негромко сказала я и тут же увидела, как его глаза расширяются.
- Сейчас...
Оставив дверь приоткрытой, я шагнула к кровати, присела на корточки и стала копаться в тумбочке. Лео нелепо топтался в дверях, пряча глаза и опустив взгляд. Вернувшись к нему с сигаретами я, как бы между прочим, небрежно произнесла:
- Извини, я неодета, отдыхала....
Пробормотав в ответ что-то невнятное, Лео взял сигарету и поспешно скрылся в глубине коридора, чтобы рассказать о происшедшем своим приятелям. Так началось наше сближение.
***
Объективный мир является нам в той форме, в какой мы его знаем лишь потому, что мы оснащены чувствами. Мои чувства искали выхода.