Страница 4 из 52
Вот уже упал один из охранников, не успевший отбить удар тяжелой усфаханской сабли. Герхард тянул эльфа за руку, но того словно околдовали. Расширенными глазами Флозерин наблюдал за боем. Сейчас он напоминал охотничьего пса, взявшего след: широко раздутые ноздри, поза выдает предельную концентрацию.
Острое эльфийское зрение позволило ему заметить, как сквозь раздвинувшиеся шторы палантина на мгновение высунулась изящная женская ручка со множество браслетов на запястье и что-то бросила под ноги нападавшим. Вспышка ослепительного яркого света на миг ослепила пиратов. Скарцени, получив краткую передышку, постарались выжать максимум из этой ситуации. Двое полукровок рухнули замертво, еще двое с тяжелыми ранами выбыли из боя и пытались отползти в сторону.
Воодушевленные удачей скарцени ринулись в атаку, издавая боевые кличи. Еще двое пиратов рухнули на грязную мостовую, и вскоре от численного преимущества нападавших не осталось бы и следа. Но на сцене появился еще один участник. Из полумрака одной из подворотен появилась низкорослая, закутанная в плащ фигура. Вновь прибывший вытянул руки, и в грудь старшего из скорцени ударила молния. Воин рухнул замертво, даже не успев понять, что его убило.
— Клянусь духами кузницы, — прорычал гном. – Маг! Уходим быстрее, Флозерин.
Но эльф, не слыша слов Герхарда, перехватил копье, и едва с руки мага сорвалась новая молния, поразившая еще одного охранника, что есть силы, метнул его. Пролетев несколько десятков футов, хольгест пригвоздил неизвестного мага к створу ворот. Оставшиеся в живых четверо скарцени, видя, что убийца их командира мертв, с такой яростью бросились в атаку, что, спустя пару минут, с пиратами было покончено.
— Ты с ума сошел, безумный эльф, — зло прорычал гном, но, тем не менее, пошел с Флозерином, когда тот направился к паланкину. Скарцени встретили их настороженно, но без видимой враждебности. Эльф поднял пустые ладони в знак того, что не вооружен и идет с мирными намерениями:
— Я хочу забрать свое копье.
Оставшийся, видимо, за старшего воин коротко кивнул и посторонился, давая проход к месту, где еще висел мертвый маг. Выдернув копье из груди мертвеца, Флозерин заметил медальон из сплетенных в клубок морских змей. Присев рядом с телом, он откинул капюшон с головы мага и в изумлении замер. На него мертвыми глазами смотрел ребенок. Девочка!
Флозерин откинул прядь черных волос с лица мертвой и тогда только заметил тонкую сеточку шрамов, украшавших виски девочки.
— Герхард, подойди сюда, — тихо позвал он.
Шумно топая, подошел гном.
— Чего тебе? Что я, мертвых не видел.
— Таких нет. Посмотри, — эльф подвинулся, давая место гному. Тому хватило одного взгляда, чтобы опознать мертвеца.
— Фьери[9].
— Точно, дружище.
— Какой клан?
Флозерин повернул головку Фьери, тело которой еще не успело окоченеть. На шее под ухом у нее была татуировка розы.
— Ядовитые шипы.
Гном грязно выругался и стал оглядываться по сторонам, сжимая выхваченный из ножен кинжал.
— Не дергайся, — успокоил его эльф. – Думаю, здесь нет ее «милых» сестричек. Она – ренегат.
Герхард кивнул в знак того, что понял, но оглядываться не перестал. К ним тем временем подошел один из охранников:
— Гос–спожа, хочет вас–с видеть.
Язык скарцени назывался змеиным за огромное количество шипящих звуков. А самих их называли «змеенышами». Кожа скарцени, в отличие от любой другой, напоминала змеиные чешуйки, но была теплой и не скользкой. Правда, в глаза им редко кто отваживался это сказать. Скарцени были превосходными воинами, и нанять десяток змеиных бойцов мог позволить себе не каждый богач.
Флозерин кивнул и поднялся, предварительно сорвав с шеи убитой медальон.
Полупрозрачная ткань полога все-таки не давала разглядеть сидевшего внутри, но голос, раздавшийся из паланкина, заставил эльфа тут же напрячься. Голос был детским:
— Я благодарю сына Пеллериона за его меткость и отвагу, — зазвенел весенний ручеек. – Судьбе угодно было свести нас в трудную минуту. Моя признательность обретет более материальную форму при следующей нашей встрече. А сейчас возьмите вот это, — маленькая ручка с множеством браслетов вновь показалась из–за полога. На детской ладошке лежало изумительной работы кольцо с большим дымчатым камнем.
— Возьмите его как память о нашей встрече. Я предвижу, что она не последняя.
Флозерин так же молча поклонился и сделал пару шагов назад. Скарцени подхватили паланкин и, торопясь, скрылись в лабиринте улиц. Эльф повертел кольцо, разглядывая со всех сторон. Кто этих фьери поймет. С них станется подарить кольцо с ядовитым шипом внутри, так, для проверки действия яда. А уж, что они вытворяли друг с дружкой в своем Заповедном лесу, не поддавалось никакому описанию. Более опасных существ Флозерин не встречал.
Кольцо же не казалось опасным, но было сработано на детские, вернее фьерийские пальчики, но стоило его поднести к пальцу эльфа, как оно прямо на глазах приобрело нужный размер.
— Занятно, — хмыкнул Флозерин, разглядывая подарок таинственной незнакомки. Тем временем хозяйственный гном обшарил карманы убитых, благоразумно не трогая тела скарцени. За своих убитых люди–змеи мстили, как за живых. Вскоре на его ладони высилась горка золотых талеров.
— Все новые, из одной партии, — констатировал Герхард, пробуя монеты на зуб. – Не фальшивка. А теперь уходим или, клянусь всеми Богами, мы никогда не доберемся до «Развратницы».
Сначала они ускорили шаг, затем побежали. И все равно ощущение невидимой погони не отпускало их. Когда же они, наконец, выбрались из переплетения улиц на набережную, по которой прогуливались горожане, моряки, дельцы и пираты, напряжение потихоньку стало отпускать их. Перейдя с бега на обычный шаг, они пошли вдоль причалов, вглядываясь в стоящие корабли. Среди них невозможно было отыскать два одинаковых: с изящными обводами, похожие на лебедей корабли эльфов; тяжеловесные трех-четырехпалубные корабли гномов, на которые воинственные коротышки устанавливали гору всякого оружия – от «огнеплюек» до мортир; удлиненные, зализанные корабли скарцени стояли чуть поодаль от остальных; и, конечно же, корабли тех, кто перед боем поднимал черный флаг.