Контрольный выстрел

- Братан, атас! Ниндзя!!! - и, спотыкаясь, попятился в сторону воды.

Второй оказался посноровистей. Он резко обернулся, уже сжимая в правой руке ствол. Судя по его стойке и манере держать оружие, можно было безошибочно определить: этот не промахнется.

Не промахнется в том случае, если мы с Лешкой будем стоять как остолопы и хлопать ушами. Но мы же не остолопы! Я даже не знаю, кто это такие. Эскалоп знаю, вкусно. А остолоп - понятия не имею. Хотя, наверное, дерьмо.

Так вот, в тот самый момент, когда первый прожекторист-охранник крикнул: "Братан, атас! Нин-дзя!" - а второй резко обернулся с револьвером в руке, Лешка метнул свой нож. В того, который обернулся с револьвером. Тот даже сообразить не успел, откуда накатила смерть.

Второй охранник все пятился и пятился, заходя в воду глубже и глубже. Он стоял уже по пояс в ледяных волнах, когда я подошел к кромке воды и позвал:

- А ну иди сюда, засранец!

- Не пойду! - ответил он, продолжая отступать. Лешка в это время убедился, что первый охранник мертв, а дед Матвей жив.

- Иди сюда, говорю, говнюк!

- А убивать будешь? - спросил он испуганно, понимая, что плыть ему все равно некуда.

- Нет, - говорю. - Только поджопников надаю. В общем, выманил я его из озера. А Лешка усадил уже в лодку деда Матвея, который выпячивал грудь колесом и жутко гордился участием во всей этой заморочке.

- Давай, дедуля, шустро греби отсюда. Спасибо тебе. Даст Бог, свидимся, сказал на прощание Зво-нарев и подошел ко мне. Я как раз ухватил промокшего прожекториста за шкиряк и посадил жопой на песок прямо перед собой. Его трясло от страха. Или от холода. Не знаю. Мы с Лешкой были по-прежнему в черных эластиковых гидрокостюмах. А это не то что в насквозь промокшей одежде, как прожекторист.

- Ты чего там орал? - спросил Звонарев. - Какие ниндзя?

- А кто ж вы тогда?! - вытаращил глаза охранник, осматривая нашу экипировку.

Нам стоило большого труда не разоржаться во весь голос.

- Ладно, дебил, - сказал Лешка, - ты кто, охранник?

- Ага! - беспричинно радостно кивнул тот.

- Ну, давай, охранник, рассказывай, кто там в доме, что и как?

И тут прожекторист узнал Лешку.

- Леха! Это ты?! - Он попытался вскочить на ноги, но Звонарев жестко припечатал его ногой к песку.

- Сиди, сучара!

- Леха, да ты чё, в натуре, братан?! Это чё, учения?

- Дрочения! - Лешка перетянул из-за спины свое оружие и направил на прожекториста. - Зашибу! Рассказывай, быстро!

Прожекторист тотчас стал чрезвычайно красноречив. Ему позавидовали бы ораторы Древнего Рима.

Тело убитого охранника мы временно затопили под дощатым настилом. Сюда же засунули и второго - живого пока еще, но крепко связанного и с кляпом во рту. И того и другого разоружили. Им-то теперь на фига револьверы? А нам очень даже могут пригодиться.

Тот, которому повезло остаться в живых, рассказал много интересного.

Лариска, к примеру, пытать и мучить - в обычном понимании этого слова Сашку не стала. Она просто содрала с нее одежду и попыталась навязать розовую любовь. Сашка в процессе расцарапала ей всю рожу и искусала до крови. Тогда рассвирепевшая подружка Конопли принялась душить ее. Но вовремя подоспел Витек и оттащил свою темпераментную пассию. Он пока решил оставить Сашку в живых, но Лариска взяла с него слово, что, когда настанет момент, ей будет позволено пристрелить Сашку собственноручно.

У Сашкиной матери стало плохо с сердцем. Ее кое-как откачали и оставили лежать в баре на диване.

Вадик наотрез отказался расстаться со своими деньгами. Стоя в камере уже по горло в воде, он кричал, что во всем виноват Женька Козаков, что он держит деньги Вадика под присмотром и не разрешает тратить без его ведома ни копейки. Найдите, мол, Казачка, с ним и разговаривайте. Ладно, доберусь и до этого козла.

Тот же прожекторист сказал, что жить Вадику осталось не более получаса. Вода в камере уже подходит под потолок. Успеть бы.

Да, вот еще что! Звонил Костыль. Разговаривал с Коноплей минут пять.

Витек Конопля в открытую заявил, что не собирается платить Жорику никакие штрафные. Подробностей этих переговоров прожекторист не знал, что естественно, но все же ему удалось услышать, что речь шла о китайце. Конопля кричал в трубку, что никакого китайца не знает и знать не желает. И еще кричал, что "ублюдок Вадик" его не интересует и пусть Жорик сам вспоминает, куда дел фирмача.

В особняке находились в настоящее время сам Конопля, Лариска, четверо охранников и двое... нет, теперь уже один прожекторист. Автоматического оружия две единицы. "Калашниковы". Все остальные вооружены револьверами и пистолетами,

Думаю, со всей этой шлаедренью мы как-нибудь разберемся...

- Хватит думать, - сказал Лешка. Он, зараза, прямо читает мои мысли! Пошли.

Мы подкрались к самым дверям особняка. К тем, за которыми находились двое с автоматами Калашникова.

- Запоминай, - в самое ухо шепотом сказал мне Лешка. - Начинаем с подвала. Планировку помещений я тебе рассказывал. Помнишь?

Я утвердительно кивнул.

- Сейчас заходим как ни в чем не бывало...

- Да там же эти! - переполошился я, имея в виду, что автоматчики не дадут нам спокойно проникнуть в дом.

- Не ссы в компот, как говорит старик Матвей. -Главное - будь готов...

- Всегда готов! - вскинул я руку в пионерском салюте.

Лешка посмотрел на меня как на душевнобольного и потянул за ручку двери, которая оказалась заперта.

- Ну, чё там у вас?! - раздался из-за двери недовольный возглас.

Охранник наверняка подумал, что это прожектористы. Провернулся в замке ключ, и массивная дубовая дверь отворилась

- Здорово! - поприветствовал автоматчика Лешка.- Спите, сурки?

- Леха?! - удивился тот. - Ты откуда? Ты чё, купался? А это кто такой? глянул он в мою сторону.

- Святой дух, - ответил Леха.

- Святой?! - еще какое-то время обалдевал от неожиданности охранник. Но очень скоро пришел в себя и вскинул автомат. - Стоять! Паца...

Он, видимо, собирался позвать на подмогу пацанов. Но не успел. Звонарев всадил ему нож в сердце по самую рукоятку.

В это время откуда-то из-за угла появился второй. И мне пришлось не мешкая метнуть в него нож. Может, не так красиво, как это сделал только что на пляже Звонарев. Но в цель попал.