Страница 27 из 47
– Да позовут ли нас? – засомневался Валериан.
– Еще спрашиваешь! Ты – племянник герцогини, а у него дочка на выданье, – хохотнул Тодор.
– Мы тоже приглашены! – вставила гордо Софья.
– Ну это жених Софьи устроил, – сказал Тодор и слегка закручинился: – Как же я свое сокровище отдам. Хотя жених, конечно, рассудительный. И не бедный. А уж как Софью любит!
Софья оставила кувшин, подошла и поцеловала отца в лысину.
– Слишком рассудительный, – кивнула, – но человек хороший.
– Эта плутовка ему прозвище дала, – пригрозил ей пальцем Тодор.
Софья прыснула.
– Я ей говорю, смотри, а то приклеится, не отлепится. Называет его Не Тот Размер.
Густавиан засмеялся громче всех:
– И что, правда у него не тот размер?
– То, о чем ты думаешь, я еще не проверяла! – со смешком ответила Софья.
Валериан покраснел. Ну и девушка – палец в рот не клади.
– Он как на рынок пойдет и чего-то купить не хочет или не может, то, вместо того чтобы просто отказаться, говорит, что не тот размер. Но рассудительно говорит, – рассказала Софья.
Дочь с отцом засмеялись.
Вот такая семейка! Валериану стало весело.
– Неси туфли! Хвастать буду! – вдруг стукнул ладонью по столу Тодор.
У Софьи погасла улыбка.
– Кому сказал, неси. Тут все свои, – настаивал отец.
Все подтвердили, что хотят смотреть, раз хозяин хочет хвастать.
Софья, красная как рак, принесла и ткнула отцу в руки женские атласные туфельки. Одна была выше другой за счет каблучка.
– Ничего мне для дочки не жалко! Целое состояние на них угробил. Я вам скажу, что отцы хотят сыновей, но больше любят дочек! У меня три парня, а все отдам ради Софьи. Иди поцелую.
Софья, ни на кого не глядя, подставила отцу щеку.
– Примерь и пройдись.
Смущенный Флавиан запротестовал, мол, не надо. Тодор упорствовал.
Софья прошлась.
– Ага! Видели? Ровненько ступает, как королева!
– Папа, все знают, что я хромая. Это было лишнее, – прошептала Софья.
– Очень вкусно, – ни к селу ни к городу похвалил еду Флавиан. – Давно так хорошо меня не угощали.
– И не говори! – подхватил Густавиан. – Вкуснятина!
Софья расцвела:
– Всем нравится, как я готовлю!
Добавила, уже смеясь:
– Даже Не Тот Размер не говорит, что не тот размер!
И ушла снимать туфельки.
– Хорошо, что никакие туфли не могут изменить такой характер, – заметил, улыбаясь, Себастиан.
– Я все слышу! – из дверного проема показалась голова, свесилась золотая коса.
Вернулась Софья опять прихрамывая, загремела горшками.
– Папа, лук закончился.
– Возьми у племянника, – пробасил Густавиан, – он с собой связку возит.
Глаз Бури! Как же он мог забыть! Рассиделся тут, слушает глупые речи. Валериан поднялся. Все на него уставились, Валериан замер в нерешительности.
– Ты хочешь отдохнуть? – поняла его по-своему Софья. – Давай провожу.
Он и опомниться не успел, как она потянула его за руку вон из кухни. Все у нее с шумом и избытком – и смех, и забота! Однако выхода у него нет, придется обращаться к этой сумасбродке.
– Софья, мне отъехать надо, но чтобы товарищи мои не знали, – сказал и испугался.
Вдруг она что-нибудь учудит? Расскажет сейчас всем, лишь бы посмеяться над ним. Попросил жалобно:
– Помоги мне.
– Сейчас! – она весело сверкнула глазами, мотнула косой и ушла.
Он ждал, не зная, что будет. Софья вернулась со свертком.
– Держи – это плащ моего младшего брата. Никто из товарищей тебя в нем не узнает. Впрочем, Себастиан с Флавианом поехали в город осмотреться, я их отправила длинным путем, – она тихонько засмеялась. – Только Густавиан остался. Тебя охраняет, но я его отвлеку. А вообще, я всем сказала, что ты уснул! Давай, лезь в окошко и бери мою лошадь.