Страница 43 из 50
Андре, как зверь, шел по следу человека, которому сегодня предстояло стать жертвой вампира. Это была одинокая женщина. Она идеально подходила на роль дичи. Она была не слишком молода, не слишком стара, у нее не было маленьких детей, да и вообще никаких детей. Согласно кодексу Высших, ее было МОЖНО убить. Да и с точки зрения обычного человека, по такой одинокой бездетной женщине никто не будет особо горевать. Друзья и родители — не в счет.
Уже вечерело, на деревню в гористой местности спустился туман. Андре и его группа расположились полукругом, укрываясь за деревьями и большими камнями. Женщина ходила этой дорогой каждый день с работы, должна была пройти и сегодня. Наконец, показалась фигура человека, но то шел рослый грузный мужчина. Андре замешкался. Менять намеченную жертву противоречило планам группы охотников. Приготовления были всегда долгие и тщательные, поэтому отказ от охоты из-за такого пустяка никто бы не понял и не одобрил. С точки зрения Кодекса, по возрасту человек вполне подходил на роль жертвы, а наличие или отсутствие детей у мужчин значения не имело.
Мужчина шел, не подозревая, что за ним следят несколько пар внимательных нечеловеческих глаз. Он находился в легком подпитии и шаткой походкой прокладывал свой путь по тропинке между валунов и высокой травы. Вдруг он резко остановился. «ИДИ СЮДА», услышал он. Покрутив головой в разные стороны, мужчина никого не увидел, но в его голове вновь раздался голос, приказывающий подойти. Мужчина моментально протрезвел и выхватил нож. «Не иначе, меня хотят ограбить», — подумал он. У группы охотников был еще шанс просто раствориться в окрестностях, никого не убив и самим остаться невредимыми. Но Андре не хотел отступать и вышел из-за кустов. Его зрачки расширились и закрывали всю радужную оболочку сплошной чернотой. Губы вампира не шевелились, но в голове жертвы опять прозвучал призыв.
— Ах ты, бесовское отродье! — закричал человек и приготовился отразить нападение. Андре мог бы его убить, даже не приближаясь, задушить астрально. Но вдруг он почувствовал предательскую слабость во всем теле. Не в состоянии пошевелиться, Андре стоял и смотрел, как мужчина приближается к нему, почувствовал сильную боль в шее от удара ножом и упал, из раны толчками хлестала кровь. Из укрытий появились остальные вампиры, и мужчина с обезумевшими от ужаса глазами почувствовал удушье. Неизвестно, умер он от разрыва сердца или от асфиксии, но и Андре был уже мертв. Члены группы унесли с собой тело Высшего, чтобы не оставлять никаких следов, также при помощи небольшой лопатки собрали они окровавленную землю и сложили в пакет. Нож высвободили из руки убитого человека и тоже унесли с места трагедии. Теперь все выглядело так, будто пьяный житель деревни шел вечером домой, и ему стало плохо с сердцем, от чего он и скончался. Никаких травм на нем не было, ибо к нему никто физически не прикасался.
Прошло пять дней. Группа вернулась с охоты без Андре. По подслушанным обрывкам разговоров и по выражениям их лиц я поняла, что Андре больше не существует в реальном мире.
Сказать, что я была безутешна — ничего не сказать. Я билась в истерике, бросалась на стены, орала как сумасшедшая и теряла сознание от спазмов сосудов в мозге. Няня не подпускала ко мне ребенка, чтобы я его не напугала и не нанесла ему вреда. Я вцеплялась себе в волосы, сворачивалась калачиком и выла на кровати, как животное. Мои слезы и крики были слышны во всем большом доме, несмотря на толстые стены. Слуги ходили в мрачном ожидании. Ситуация была критическая. Я оставалась Сайре графа, графиней Ветцени, и выгнать меня из дома никто не мог. С другой стороны, меня и нельзя было выпускать живой из деревни. Чего хотела я сама, никто не спрашивал, да я бы и не смогла ответить. Прислугу больше волновало, не уволят ли их теперь. Единственная, кто приходил под дверь моей комнаты, нашей бывшей спальни, была няня моего детеныша. Она волновалась за мое психическое здоровье. Как бы там ни было, я оставалась матерью своему сыну, а он был напуган и ничего не понимал. Ко мне его не пускали.
Через два дня должны были состояться похороны. Горничная помогла мне надеть то самое платье, в котором я была на церемонии обряда плодородия. Меня заставили наглотаться успокоительного, иначе я бы просто не смогла пойти на похороны, а мое присутствие было необходимо. Поверх платья я накинула на плечи огромную черную шаль — от холода, да и обнаженная спина была совсем некстати на кладбище. Я была бледнее обычного и шла, ничего и никого не видя и никак не показывая, что осознаю происходившее вокруг. Я была как зомби. Мои длинные волосы никто не догадался прибрать, и они развевались темной пеленой, ветер сплетал их в причудливые косы.
Гроб поместили в фамильный склеп, где уже покоились останки предыдущих поколений Ветцени, кто-то что-то говорил, соответствующее ситуации, и больше я никогда не видела физическое тело Андре.
Моя истерика сменилась безучастием ко всему. Я лежала на постели, глядя в потолок пустым взором. Слезы еще периодически вытекали из моих глаз и бежали вниз, по вискам на волосы, но эмоций я уже не выражала. Я почти не вставала, ничего не ела и не пила, не принимала душ. Вся моя красота поблекла, лицо заострилось, кожа стала совсем бесцветная. Ко мне пригласили семейного врача, но никаких физических заболеваний не обнаружили, разве что сильное обезвоживание.
— Как сильно она любила графа, — шептались слуги.
— Так нельзя, она должна хотя бы пить. И ребенок тоскует, плачет, — говорила няня.
—Что нам делать? — спросила повариха.
— Готовить, убирать дом, как обычно, пока не было других приказаний, — ответила горничная.
Я не хотела есть, мысль о пище вызывала тошноту. Но по естественной малой нужде вставать хотя бы раз в сутки, но все же приходилось. На четвертый день своего добровольного заточения и голодовки я встала с постели и едва не рухнула на пол. Истощение и обезвоживание высосали силы из моего тела и затуманили мозг. Я уже с трудом соображала, что вообще происходит. На стене висел портрет наш с Андре, свадебное фото, одно из немногих, где удалось избежать видимости астрального облика. Большинство снимков были как бы «двойные», астрал будто накладывался или просвечивал сквозь реальный объект, поэтому им было суждено вечно остаться на карте памяти. Я увидела любимого Высшего, которого уже не было в живых в реальном мире, и вскрикнула. Разум отчаянно цеплялся за привычное, за знакомое. Я не могла поверить, что наше счастье было таким мимолетным. «За что?!» — мысленно стонала я. Взглянула в зеркало и ужаснулась: мое астральное отражение было четче и ярче, чем настоящее, как будто я была больше в астрале, чем в реале. Нет, я не хочу умереть от голода. Тем более у меня есть сын. А может, я успела зачать?! Мы же занимались сексом каждый день, и после удаления спирали несколько ночей у нас все-таки были. А может, я уже беременна? Надо срочно начинать есть и съездить на обследование к врачу! Я рванулась к двери, открыла ее и заорала на весь дом: