Две недели дождя

– Он пошёл не для того, чтобы охотиться. Проверял теорию. – Эйчер закрыл чайник крышкой и засёк время на кухонных часах. – Проверял теорию. Он не собирался. Вмешиваться. Просто проверял теорию. Просто сопоставил. У вас было мало времени для наблюдения.

– Хочешь сказать, что тот инцидент не повлиял на него настолько сильно? Мы решили, что он ведёт себя странно из-за шока и сотрясения. – Крис прикусил ноготь на большом пальце правой руки. Если это была просто разведка, если Лай не хотел спугнуть преступника, просто искал улики или следы – тогда Эйчер прав. Но тогда выходит… – Школа! Лай с Миком потом пошли в вашу старую школу. Но разве это может повлиять так сильно? У Лая всё-таки стальные нервы…

– Могло. Повлиять. – Эйчер разлил чай по чашам как всегда не пролив ни капли. Только в этот раз это далось ему намного труднее. Напряжение внутри росло, он не мог нормально выражать свои мысли, с трудом подбирал слова. – Плохие воспоминания.

– Плохие? Я, конечно, понимаю. Это, наверное, было жутковатое местечко, но всё-таки не настолько же? – Крис взял в руки протянутую чашку. – Эйчер, Лай мне ничего не рассказывал. Я же не знаю!

– Не рассказывал. Жутковатое место, да. – Эйчер усмехнулся. И от этой усмешки Крису стало не по себе. Ухмылка казалась какой-то противоестественной, искусственной, лживой. Напряжение подкатило к горлу, выплеснулось словами, нанизанными на струны натянутых до предела нервов. – Это было место, где детей разрезали на части, и пытались запихнуть как мозаику в шаблон под названием «норма». Кого-то получалось сломать под правильным углом. Кто-то отправлялся в мусоросборник.

– Эйчер, подожди, что ты такое говоришь? – Крис вскочил на ноги, чудом не уронив чашку. Что за бред он несёт? Как такое возможно? Сейчас не средние века и даже не девятнадцатый век с его первыми попытками разобраться в психике человека! – Там же были врачи. Они пытались помочь, вылечить…!

– А мы были больны? Мы все были больны? – Прошептал Эйчер сдавленным голосом. Крис никогда не слышал, чтобы он так говорил, никогда не видел на его лице таких эмоций. Сейчас он даже не мог до конца их интерпретировать.

– Эйчер, успокойся. Я не хочу сказать, что вы с Лаем были больны. – Крис поднял руки ладонями наружу, словно защищаясь. – Не пойми меня неправильно, я не хотел вас обидеть. Но эти люди ведь не желали вам зла! Просто хотели помочь социализоваться.

– Не желали зла. – Эйчер опустился на стул напротив Криса. Из него словно выкачали весь воздух. – Просто научили жить в вечном страхе, притворяться и лгать. Каждую секунду, каждый день жизни до самого конца. Каждое слово, каждый жест проверять и контролировать.

– Эйчер. – Крис с трудом удержался от того, чтобы взять его руки в свои. У него не было права на прикосновения. И он никогда не задумывался, через что им двоим пришлось пройти в той школе. В конце концов, он, как и большинство людей, считал, что такие заведения работают исключительно на благо людей. Вот только на благо каких людей? Об этом он точно не думал.

– Всех детей подстраивают под норму, всех ломают, так или иначе. Мы просто не подходили совсем. Нас пришлось резать и запихивать по кускам. – Эйчер опустил голову так, что за волосами не было видно лица. Крис мог только догадываться, сколько времени это всё варилось, копилось и бродило внутри сознания Лая и Эйчера, сколько раз они возвращались туда в воспоминаниях и кошмарах. Сколько раз пытались сбежать из той школы. И Лаю пришлось вернуться туда наяву. И отправил его туда Эйчер.

– Эйчер, успокойся, прошу. Я просто пытаюсь понять, что с ним происходит. Скажи, ты хоть что-нибудь знаешь? – Крис прикусил губу почти до крови.

– Ты что-нибудь знаешь? – Эйчер кивнул, его голос был тихим и слабым. – Всё будет хорошо. Скоро кончится. Всё кончится.

– Эй, ты о чём? – Крис непонимающе уставился на Эйчера. Что значит – скоро всё кончится? Что именно кончится? – Эйчер?

Никакой реакции. Он просто сидел, не шевелясь. Эмоциональная перегрузка – всплыли откуда-то из памяти слова. И что ему теперь с этим делать?

– Эйчер, послушай. Я сейчас прикоснусь к тебе. Прости, но так надо. Доверься мне. – Крис понимал – Эйчер и так доверился ему больше, чем должен был. Показал свои чувства, хотя обычно прятал их даже от брата. Крис подошёл и обнял одной рукой Эйчера за плечи, помог подняться и отвёл в спальную. Ему нужен отдых, желательно в полной тишине и темноте. Крис не стал раздевать его, просто уложил и укрыл одеялом.

– Эйчер, прости, что заставил тебя всё это пережить. Прости, я, правда, не хотел. – Крис сел на край кровати. У него совсем не осталось сил. – Я же просто за Лая волнуюсь. Не знаю, что, но чувствую, что что-то не так. Просто сердце не на месте. Нет никаких причин. Ведь у меня кроме вас двоих нет никого! Совсем никого! Эйчер. Прости меня. Прости. Пойду я, наверное. Отдыхай.

Только на улице под накрапывающим холодным дождём Крис начал немного приходить в себя. Лай никогда не рассказывал ему о школе, а он не спрашивал. Знал, какими болезненными бывают воспоминания, и какими тяжёлыми – вопросы. Значит, вот как оно всё было…. Крис почувствовал, что дрожит. Лай всегда был спокойным, но Эйчер… его эмоций Крис не видел никогда. До этого самого дня. Что же могло настолько вывести его из равновесия? Что так сильно давит на него? Что он знает? Крис понимал, Эйчер ничего ему не расскажет. Он хотел больше всего на свете помочь и защитить, но не мог даже приблизиться. Крис поднял голову, подставляя лицо дождю, серому, бесконечному, как накатывающее отчаяние.