Страница 21 из 111
Зана слабо кивнула. Да, теперь она вспоминала что-то такое. И успокаивалась. Прошлое вспыхивало и гасло перед глазами, и так хотелось зажмуриться и снова оказаться перед костром в Хромовой стоянке!
- И потом, нам нужен совет. А за советы надо платить. Кровью. Не тебя же мне резать, в самом деле?!
Зана вздрогнула. Она не сразу поняла, что это – шутка. Но на миг ей показалось, что если случилась бы нужда – Хёрн сделал бы это и с ней. Например, если бы ее порвал дикий зверь. Или мертвый. Точно так же мать гладила бы ее по голове, приговаривала, а другой рукой вытягивала бы кинжал. И сейчас это казалось правильным.
Когда кровь стала едва пробиваться темными каплями, Хёрн подхватила ведро и поспешила прочь. Зана же осталась в клети. Как завороженная, она разглядывала стеклянные черные глаза лошади. Рука сама потянулась погладить ее, будто прося прощения за то, что они сделали. Зана провела ладонью по шершавой тощей морде. Еще теплой. И всё смотрела и смотрела в бездонные стеклянные глаза. И опомниться не успела, как эти глаза стали ее собственными…
Хозяин был добр, но одинок. Он уже давно перестал приходить с дочкой – девчонкой лет восьми с короткими рыжими косичками в длинной рубахе из грубого льняного сукна. Куда делась эта девочка и жена хозяина – полная сердобольная женщина в клетчатом переднике, лошадь не знала. Но видела, как раз от раза хозяин становился всё смурнее. Он стал закрывать двери в хлев даже днем и перестал пускать ее гулять, хотя раньше часто любил прокатиться и сам. Только гладил он ее по-прежнему ласково, шептал что-то на ухо, угощая морковью или яблоком.
Это случилось около недели назад. Сквозь высокое окно хлева падали закатные лучи, когда хозяин пришел с кормом - нес сено на вилах. Задержался в дверном проеме, аккуратно протаскивая свою поклажу. А когда он сбросил сено в кормушку, в не закрытую как следует дверь проскочило нечто. Косматой тенью оно метнулось хозяину под ноги, но оно было слишком тяжелое и нерасторопное, и тут же получило вилами под ребра. Нечто так и висело на вилах, клацая зубами. Пока хозяин не отбросил его в сторону и не снес ему голову нарочно стоявшей около стены на приступке кувалдой…
Часть Заниного рассудка оторвалась от лошадиных глаз – там в стороне до сих пор подрагивала куча гнилого тряпья. Уже не способный ходить, но всё еще жаждущий крови и плоти мертвый. В горле пересохло, Зана сжала кулаки, но тут же снова провалилась в бездну. Похоже, лошадь сказала еще не всё. Она тащила Занку к себе, передавая то, что она и сама теперь считала важным – как хозяин стал нечто.
Он размозжил голову чудовищу в труху и только потом отставил кувалду. Привалился к стене, переводя дыхание и утирая пот со лба. И еще - слезы. Но нечто приходило не одно. Лошадь видела вторую косматую тень, заржала, выдавая ее, но хозяин не схватился снова за оружие. Наоборот – он обмяк и совсем расплакался, а потом сел на корточки и протянул руки навстречу чудовищу. Лошадь заржала сильнее, забила копытом по загонной двери, но хозяин так и ждал, пока нечто неуклюже доковыляет до него, а потом кинется в объятия. Пока хозяин обнимал чудовище, оно приникло к его шее и принялось впиваться в нее кривыми черными зубами. Кровь брызнула из шеи хозяина, потекла за шиворот. Утробно урчало нечто, и плакал хозяин… Плакал…
Лошадь дернулась, выпуская из костенеющих объятий звериной души Занку. Она отшатнулась, холодея нутром – их было двое! И если одного убил хозяина, то второй?!..