Страница 73 из 79
– Очень красиво! Когда ты успел?
– Только два года назад закончил ремонт. – Даниле было приятно видеть ее восхищение.
Он открыл дверь и пропустил женщину вперед. В зале за накрытым столом нахохлившись, сидела Мария Савеловна. При виде них она встрепенулась и выдавила улыбку, от которой все дурные предчувствия Иванны проснулись снова.
По сравнению с матерью Ивки она выглядела прекрасно. Больше сорока пяти лет Марии Савеловне никто бы не дал, хотя ей, как и Елизавете Павловне, исполнилось пятьдесят восемь.
– Здравствуйте, рада вас снова увидеть, – пролепетала Ивка, ругая себя за трусость.
– Проходи, Ива, садись. Сынок, ты бы сразу подал горячее. – Женщина мило улыбнулась, от чего ее лицо буквально осветилось.
Данила вышел из комнаты. Мария Савеловна повернулась к ней. Иванна поразилась произошедшей с ней переменой. Лицо женщины исказилось ненавистью и злобой, вмиг сделав ее старше.
– Послушай меня. Мне такая невестка, как ты не нужна, да еще с чужим довеском. Он не будет счастлив с тобой. Я тебя вижу насквозь, такая же дрянь, как твоя мать! Поэтому если не хочешь неприятностей, откажись от моего сына. Задурила ему голову. Он найдет себе получше.
Ивка ошеломленно слушала хозяйку дома. Ей даже в кошмарах не мог привидеться такой прием.
– Но послушайте, мы любим друг друга, – выдавила из себя Иванна.
– Я тебе свое слово сказала. – Мария Савеловна вытянула голову и посмотрела в сторону кухни. – И только попробуй пожаловаться сыну. Я скажу, что ты все выдумала. – На ее лице расцвела приветливая улыбка.
Иванна не оборачиваясь, поняла, появился Данила.
Остаток вечера она держалась изо всех сил. Мария Савеловна рассказывала смешные случаи из детства сына, хладнокровно выслушала сообщение об их решении соединить судьбы.
– Сынок, что-то наша гостья невеселая, может, болит что-то? Или она не рада твоему предложению?
Данила встревоженно посмотрел на Иванну.
– Немного устала на работе. А предложению рада, о таком мужчине, как ваш сын, Мария Савеловна, можно только мечтать.
Она увидела посветлевшее лицо Данилы и отвернулась от мгновенно налившихся злобой глаз пожилой женщины. К концу вечера Ивка и впрямь почувствовала себя больной.
– Спасибо за гостеприимство, все было вкусно. Я хотела бы поехать домой, – сказала она, чувствуя себя без сил.
Возле своего дома еле сдержала слезы, отвечая на прощальные слова Данилы.
В кухне за столом мать пила чай со своей давней подругой Катериной.
– Что-то ты быстро вернулась с торжественного ужина, – заявила тетка.
– Голова разболелась, да и день выдался трудный. Я пойду лягу.
– Иди, конечно. Санька уже спит. А мы с Катей еще почаевничаем.
Иванна умылась холодной водой, но ощущение прилипшей к ней мерзости смыть не удалось. Она горько заплакала. Открыла душ и уселась в ванну. Упругие струи обтекали тело и смывали слезы вместе с болью.
«Я не собираюсь сдаваться», – разозлилась женщина.
На следующий день они подали заявление в загс в районном центре Сайда. Регистрацию назначили на двадцатое декабря.
А в конце ноября Иванну и Арсения вызвал главврач. Они закрыли фельдшерский пункт и отправились на ковер к начальству. Возле двери главврача они просидели час. Дверь кабинета открылась. Завполиклиникой Мария Ивановна оглядела их и кивнула: «Заходите».
– Иванна Леонидовна, вы хотите работать в Потапово?
Ивка непонимающе округлила глаза.
– Конечно, мне нравится моя работа.
– А почему вы, тогда грубите больным? Не выполняете свои служебные обязанности? Да еще и приторговываете лекарствами втридорога!
– Что? Я никогда не грубила пациентам, а тем более не торговала лекарствами, – возмутилась Иванна.
– Три недели назад пришла первая анонимка, потом еще две. Анонимки мы не рассматриваем, но звоночек неприятный. А вот два дня назад получили письмо с подписью. Две бабульки из вашего села написали о безобразиях, творимых медсестрой. Они сообщали, что врач позволяет Иванне Леонидовне торговать лекарствами.
– Мария Ивановна, но это же полное вранье, – воскликнул Арсений Петрович, вскочив со стула.
– Сядьте. Я позвонила на прежнее место работы Иванны Леонидовны. Ее прекрасно охарактеризовали, ни одного нарекания за десять лет. Проверку провести все-таки придется. А вы, Иванна, если чем-то насолили этим пенсионеркам, поговорите с ними. Если письма будут продолжаться, это будет ударом по вашей репутации. И поверьте, вас могут уволить.
– Я ни с кем не ссорилась и не могу догадываться, кто написал кляузу.