Страница 31 из 142
Вот поганка!
Отбросив сомнения в собственных возможностях и гуманизм, барон вцепился в седло и одним рывком заскочил на лошадиную спину позади Деша. Злодей он, или нет? Раз взялся пугать, значит должен оправдывать ожидания.
Злодейский путь оказался тернистым. Напуганная обрушившимся сверху холодом и потусторонними эманациями, кобыла взбрыкнула и, взвизгнув, рванула вперед, сперва "пропечатав" призрака сквозь сквайра, а потом — едва не сбросив на землю. Оввер с руганью вцепился в пояс Деша для устойчивости и услышал синхронный ответ человека, в котором приличного было еще меньше, и посвящался он целиком второму барону.
— Тихо, тихо, — успокаивая, непонятно кому пробормотал призрак. Гордость уверяла, что лошади, а честность — что себе. — Все уже в порядке. Деш, ты же не думал, что будешь ехать, а я за тобой пешком пойду?
Сквайр о вопросах передвижения потусторонних существ не задумывался вообще.
— Ты меня и днем преследовать будешь?! — Рыкнул еле успокоивший лошадь человек, не обращая внимания на любопытствующих прохожих, сперва бросившихся из-под копыт врассыпную, а потом заинтересованно сгрудившихся в устье ближайшего переулка — чтобы и "сумасшедший" был на виду, и возможность дать деру присутствовала. — Я думал, ты только по ночам являться станешь!
— И пропущу все самое интересное? — Отвыкший от верховой езды барон наконец-то восстановил равновесие и с любопытством оглядел город с высоты конской спины. Ничего, жить можно. Во всех смыслах. — Это окружающим меня ночью лучше видно, а сам я по сторонам и днем смотреть могу. Так что поехали, в дороге поговорим.
Но внятного дорожного разговора не получилось: и призраку и сквайру было интереснее смотреть по сторонам, чем переругиваться. Запустение и обреченность в Гайтасе быстро сменялись деловитой суетой. Кипучая деятельность горожан медленно наползала на последние островки унылого бытия при баронах, как весенняя трава оплетает пожарище. Причем, как заметил Оввер, сквайр просто-таки лучился одобрением, и по мере сил вкладывался в общее процветание, сперва купив у греющегося на солнышке одноногого дедка запасной моток веревки, потом — мешочек прошлогодних орехов у босоногой девчонки, радующейся, что родители перестали ее запирать дома, и можно бегать где угодно. Далее последовало яблоко, немедленно скормленное Занозе для скорейшего ее успокоения (кобыла смирилась с призрачным седоком, но до сих пор нервничала и то и дело оглядывалась через плечо). На точильном камне Оввер решил уточнить:
— Ты же, вроде, экономил. На кой тебе еще один точильник?
— Про запас, — Не смущаясь и не пытаясь понизить голос отозвался сквайр, упихивая покупку в округлившуюся чересседельную суму. — Вдруг основной потеряется? А оружие всегда надо в порядке держать, чтобы... — На этом человек осекся и продолжил немного скомкано. — Разбойники на дорогах никак не переведутся.
— Ага, и чужие наследники тоже.
Хорошее настроение Деша как рукой сняло, и призрак в который раз задумался, из-за чего так переживает бывалый воин. Сквайр не производил впечатление завзятого гуманиста, такие к Эйомину на службу даже поломоями не идут, и наверняка выполнил не одно деликатное приказание маркиза, прежде чем ему поручили убийство абсолютно незнакомого подростка. Откуда же столько эмоций? Острая необходимость, подогретая любопытством, будоражила призрака сильнее, чем выслеживание лазутчиков в былые годы пограничной службы.
Проведя такую параллель, барон неожиданно успокоился, и уже невозмутимо вцепился в пояс снова забравшегося в седло человека. Ни один лазутчик от отряда Карди не ушел, значит и сквайр никуда не денется. Но все же хорошо, что он не может сейчас видеть выражение лица Оввера.
День клонился к закату, когда Деш прервал легкую, ни к чему не обязывающую светскую беседу с призраком, оказавшимся неожиданно интересным собеседником, и свернул к ветхому постоялому двору, который непонятно как дожил до сегодняшнего дня и пока не торопился прихорашиваться, недоверчиво присматриваясь к переменам. Дружелюбие барона в сложившихся обстоятельствах было непонятно, и пугало сквайра гораздо больше угроз и криков, так что Деш пришпорил и без того взмыленную лошадь, считая минуты до того момента, когда можно будет активировать амулет и рухнуть в постель в полном одиночестве. Мрачные предчувствия теснились в голове, выдавливая на поверхность памяти эпизоды, которые сквайр столько лет пытался забыть, что почти поверил — ничего не было.
Было.
Встречать позднего гостя никто не вышел.
— Совсем распустились без присмотра. — Деш привязал Занозу к трухлявому столбику крыльца, украшенному гроздью неопрятных серых поганок, и с трудом подавил желание ворчать, как столетний дед. — Эй, там! Встречайте! — Идти в дом, бросив лошадь на произвол судьбы в таком откровенно подозрительном месте, сквайр не хотел: слишком уж долго будет шлепать до Лагитара пешком. Сумки с Занозы он уже снял и выпускать из рук не собирался даже ночью.
На раскатистый басовитый призыв явился тощий слуга загнанного вида. Сходство с усталой взмыленной кобылой было настолько отчетливым, что призрак моргнул, прогоняя наваждение, а потом ухмыльнулся. Да, наплыв посетителей — это не только прибыль.
— Проходите, господин, проходите, лошадку я сейчас пристрою. — Слуга шустро отвязал поводья и потянул лошадь в противоположную от конюшни сторону. — Не обессудьте, народу много, но один топчан свободный еще есть, как вас ждал.
— Что значит "топчан"?! — Возмутился сквайр, весь день грезивший об отдельной комнатушке, но слуга, заслоненный от новоприбывшего лошадиным корпусом, сделал вид, что не расслышал, и пожелание переадресовалось некстати выглянувшему хозяину. — Мне нужна комната!