Страница 109 из 142
Предки всемилостивые, как же хорошо, что у него нет нормального взрослого конкурента на наследство!
Из бокового коридора, подтверждая мысль о наследниках, раздался звон клинков и ругань озверевших чиновников: за время сверки родословных дуэли между любезными родичами на территории Совета стали привычным делом, но местные хранители закона и ревнители традиций все еще пытались им противостоять. Даже отряд гвардейцев у короля выпросили, вон, бегут, сердешные. Только, судя по воплям и хрипам, вопрос с наследством уже без них решили.
Эйомин попытался на слух определить, кому там повезло, но голоса были сплошь незнакомыми, и дворянин плюнул, сосредоточился на своих делах. Врагов в столице у него не было, безоговорочная и крайне взаимовыгодная поддержка лорда Вежиена открывала все столичные двери, поэтому дела были по большей части приятные. Сегодня следовало узнать, не всплыл ли баронский бастард (вряд ли, но вдруг?), обсудить снижение пошлин на льняные ткани для маркизата на основании закона «О пограничных территориях и торговле на них», договориться с графом Лоиррэ о поставках вина, пока он обратно в свою дыру не укатил… То, что народ шебуршит немного сильнее, чем обычно, и при этом искоса поглядывает на самого маркиза, Эйомин заметил, но значения не придал. Наверное, запущенные про Карди слухи набирать обороты начали.
Приятную сосредоточенность разорвал сердитый окрик, низкий и гулкий, как звон колокола на главной сигнальной башне:
— Эйомин, задержитесь-ка на минуту!
Хамство непростительное, но маркиз развернулся с самой доброжелательной улыбкой, какую смог изобразить, хотя губы норовили расползтись в сердитом оскале. Негоже хамить такому полезному покровителю, как Вежиен. Да и столичные соседи рядом с лордом толкутся, надо держать себя в руках и быть любезным. Ему ими еще не один год пользоваться.
— Доброе утро, лорд Вежиен, господа. — Заглянул в темные близко посаженные глаза лорда, сегодня покрытые красной сеточкой сосудов, и на всякий случай уточнил, — хорошо ли вам этой ночью спалось?
Вопрос был ошибкой. Честная компания налилась злым румянцем, а голос лорда опустился еще на тон ниже и в нем прорезались раздраженные шипящие нотки.
— Вашими стараниями — не очень.
— Простите, я не понимаю…
— Охотно верю, — Перебил маркиза лорд, легко перекрыв не только его голос, но и зарождающийся за спиной ропот. Ошарашенный напором Эйомин праздно удивился: откуда столько звука в таком тщедушном теле? Больше всего вельможа напоминал вяленую тараньку в жемчуге и кружевах, а голос при этом имел, как у полевого командира. — Если бы понимали, то вели бы себя скромнее. В конце концов, король еще не принял окончательного решения по вопросу Карди, так что столь бурное выражение радости кажется мне преждевременным.
Откровенная угроза из уст главного представителя интересов Эйомина в Совете прозвучала более чем серьезно, но маркиз все еще не понимал ее причины.
Растерянность проступила на лице дворянина настолько явно, что лорд снизошел до пояснений.
— А какую реакцию вы ожидали от соседей после того, как толпа пьяных в дымину привидений всю ночь носилась по кварталам, расположенным вокруг вашего дома, била стекла, ломала все, что под руку подвернется, и орала «Да здравствует маркиз!»?
— А у меня от ваших, с позволения сказать, прислужников, все витражи в центральном корпусе осыпались! Между прочим, сам легендарный мастер Орайден сто лет назад делал! — Влез поперек лорда самый возмущенный пострадавший, то и дела срываясь на фальцет. — Как вы собираетесь возмещать? Сейчас нет ни витражистов его уровня, ни стекла подходящего качества!
— Да-да, а у меня лошади до сих пор в себя прийти не могут, пришлось на наемном экипаже в Совет ехать. Что если они не поправятся теперь? Вы знаете, сколько стоят породистые вороные найарцы?
Маркиз, к сожалению, знал.
А гомон между тем нарастал, претензии хлынули валом, погребая упустившего инициативу дворянина.
— Стойте, стойте господа. С чего вы вообще взяли, что это мои? Я что, единственный маркиз в Лордовом Городище?
Возражение прозвучало откровенно жалко, но оппоненты по крайней мере заткнулись, переваривая столь вопиющую наглость.
— В нашей части Городища — один. И кружили они вокруг вашего дома. — Без всякой теплоты за всех отозвался лорд. — У вас есть, что еще возразить?
Дворяне окружили предполагаемого возмутителя спокойствия полукольцом, перегородив лестницу, а за их спинами начали собираться любопытные. Сзади маркиза подпирали те, кто хотел спуститься, но передумал. Запахи десятка видов туалетной воды, одеколонов и масел смешались в душное едкое облако, вынуждая Эйомина дышать мелко и поверхностно: не хватало еще перед всеми расчихаться. Или задохнуться. Тьма бы побрала эту столичную моду на запахи! Ладно еще бабы, а эти-то куда?
— Только мое честное слово. — Маркиз бестрепетно встретил взгляд лорда и гордо поднял подбородок. — Клянусь магией рода на фамильном перстне, что эти призраки не мои. Господа, прежде, чем бросаться бездоказательными обвинениями, давайте вместе разберемся в произошедшем. Уверяю вас, когда виновный будет найден, я первым и с огромным наслаждением его… призову к порядку.
Перстень мягко осветился, подтверждая правдивость клятвы. Пострадавшие хмуро уставились на затухающее желтое сияние, прикидывая способы, которыми при нужде можно обходить магические ограничения. Способов было не так уж много и вроде бы ни один применен не был, Эйомина они знали давно и хорошо, поэтому не то, чтобы безоговорочно поверили, но в своей уверенности поколебались.