Страница 86 из 174
-Марьяна! Дочка! Скажи при всех правду: предлагал он тебе жениться или нет? Если нет, я его взашей выгоню, разве ты не понимаешь? – спросила барыня свою пунцовую от волнения, а, может, и стыда, дочь.
- Да, Марьяна, как же так можно? Скажи, что ты мне говорила, повтори при всех, раз они сомневаются, - строго уговаривал Марьяшу добрый, растерявшийся отец.
- Хорошо! – отчаянно воскликнула Марьяна. – Говорю при всех абсолютную правду: Захар действительно предлагал мне выйти за него замуж, и я согласилась.
- Марьяна! – с укором громко воскликнул Захар. А Варенька вырвала у него свою руку и направилась к выходу из зала. Захар рванулся за ней, но хозяин загородил ему дорогу к выходу.
- Ну, нет, голубчик! Это не простой конфуз. Ты что ж так девушку позоришь? Сегодня её день рожденья, праздник, я хотел о свадьбе объявить, гостей пригласить, дело тебе свое передать. А ты, выходит, и от дела отказываешься, а не только от дочери моей?
Не привыкший возражать Тимофею Савельевичу Захар не знал, что сказать, и только снова воскликнул с укором, будто взывая к совести: «Марьяша!», а сам крепко удерживал за руку Вареньку.
Цыгане с удовольствием наблюдали за надвигающимся скандалом. Отец, конечно, верил своей дочери, которая при всех подтвердила, что Захар обещал на ней жениться. Все растерялись. Даже Захар.
И тут наступила минута славы для Зары. Изящной кошачьей походкой вышла она на середину зала, в руках она держала ту самую волшебную косынку, которая помогла ей самой выйти замуж.
- Да зачем же спорить и сердиться? - спросила она. - Ведь можно за минуту узнать, кто из невест правду говорит? И правду эту увидят все. А вот пусть, - предложила она, - обе эти девушки наденут себе на голову эту косынку. Вы не сомневайтесь, что я прямо сейчас могу вам сказать, кто из девушек говорит правду. Но я хочу, чтобы правду эту увидели все. Косынка эта волшебная. Та девушка, которая говорит правду, та, которой Захар обещал жениться, останется прежней, а у обманщицы, ничего тут не поделаешь, упадут все волосы с головы и уже не вырастут никогда.
Услышав это, Варя смело надела косынку и завязала ее под подбородком, а хозяйская дочь Марьяна застыла, будто окаменела.
Вдруг из толпы вышел Виктор Загребельный и заявил во всеуслышание.
- Марьяша не наденет косынку, потому что она при всем желании не сможет никого полюбить, кроме меня. Она всю жизнь будет меня любить, только меня, потому что любовь – это не зубная боль, она не проходит. И хотя я не смогу на ней жениться даже теперь, когда поговаривают, что вино у Тимофея Савельича наконец-то, возможно, будет продано, она всегда будет любить только меня.
Марьяша вскинула голову, будто норовистая гнедая лошадка, так, что перо в её прическе подпрыгнуло. Она пристально заглянула в циничные глаза Виктора и, молча, решительно подошла к нему и попросила:
- Дай мне руку.
- Зачем? Ты просишь у меня мою руку и сердце? К сожалению, я вынужден тебе отказать в этом.
- Да для чего они мне нужны, обе твои руки и сердце?! – возмущенно воскликнула Марьяна. – Я просто не хотела бросать на пол твой подарок, но ты меня вынудил.
Она бросила на пол подаренную Виктором коробочку и сказала:
- Забери свой подарок, мне он не нужен, потому что ты неискренен и подарил его не от души. В твоей душе только деньги, они скоро у тебя из ушей полезут.
- Ты что делаешь? Ты отдаешь себе отчет, сколько это колье стоит? Я тебе его подарил, чтобы у тебя было что-нибудь ценное на память от меня.
- А я вовсе не желаю помнить о тебе, подбери свое колье и уходи с моего праздника, тебя никто сюда не звал, - твердо заявила Марьяна.
- Что у тебя слуг не осталось, чтобы пол подмести? – ехидно спросил Виктор.
- Еще остались, - твердо сказал Василий, подскочил к лежащей на полу коробочке, поднял ее, медленно и спокойно положил ее в боковой карман пиджака Виктора, потом так же медленно и тщательно он накрыл карман с коробочкой клапаном, а вслед за этим изо всех сил ударил Виктора в челюсть, а когда тот упал, он схватил его за накрахмаленный ворот и выволок на крыльцо, громко приговаривая, что для уборки мусора из этого дома всегда отыщутся помощники у его хозяев. Под конец экзекуции Василий громко подозвал кучера коляски Загребельных и передал ему напуганного Виктора.