Страница 70 из 174
Разбудила меня Настенька. Разбудить разбудила, но веки-то мои не подняла, сознание мое не включила, оно, по-прежнему, было погружено в мир сновидений, и, ни за что не соглашалось оттуда возвращаться, оставаясь в мире нереальности.
Но, как часто говорит моя мама, нет слова «хочу», а есть слово «надо». Борьба Настеньки и моей совести с собственной ленью увенчалась, в конце концов, успехом, но на это потребовалось немалое время. Поэтому я решила быстрей одеться и не тратить время на завтрак.
Одежда, которую мне принесла Настенька, была вся новая. Черная строгая юбка, белая шелковая блузка с расширенными к манжетам рукавами, отделанное кружевом белье, шелковые чулки и новые черные туфельки на небольших каблучках-рюмочках. Видимо, Марьяша не успевала все это снашивать, потому, наверное, что никуда не ходила. Ни к подругам, которые были бы ей ровней, ни на какие домашние купеческие праздники, где можно было бы сблизиться с богатыми и образованными ровесниками. И не потому не ходила, что её не отпускали родители, нет. Она не хотела этого сама, а почему все это было так, а не иначе, я до сих пор не поняла. Для понимания мне надо было бы с ней хотя бы разговаривать время от времени, но она при любой моей попытке начать задушевный разговор окатывала меня таким стервозным взглядом презрения и злобы, что у меня пропадало малейшее желание разобраться, в конце концов, в её запросах и истинных намерениях.
Захар с запряженной в небольшую коляску одной лошадкой, в которой я узнала Азиатку, ждал меня за воротами.
Поздоровавшись с Захаром, я у него спросила:
- Не знаешь, Миша ушел уже или нет?
- Он рано ушел, чтобы не опоздать к началу работы.
- Ладно, поехали. Надеюсь, мы тоже не опоздаем.
Конечно, мы приехали, когда все рабочие были уже на месте, а Анна разожгла печь и поставила на неё огромный бак, полный воды, для приготовления обеда. Ох, недаром в опозданиях меня упрекал Галкин, как он был прав! Завтракай, не завтракай, но ни одного раза мне не удалось прийти раньше моих подчиненных. Единственное, что меня утешало, это то, что, по современным мне понятиям, начальство не опаздывает, оно задерживается. Только я не уверена, что здесь и сейчас с этим понятием не только знакомы, но и соглашаются. Чего мне переживать? Миссия моя здесь, как я надеюсь, временная, да к тому же добровольно-принудительная, никаких дивидендов не обещающая, так «мираж какой-то», как выразился Лыжин.
Пригласив к себе в кабинет свою помощницу Евдокию, я окунулась в работу. Проверила, как осветлились оклеенные бочки вина, как прошло брожение в подвале, определила, насколько хорошо поняла меня Дуся и те рабочие, кого я учила последовательности намеченных операций по приведению вина в порядок.
Результатами их работы и своей проверки я осталась довольна, но душевное состояние Дуси показалось мне каким-то тревожным, непривычно рассеянным.
«Влюбилась молодайка, что ли?», - подумала я. «Но как разведать?»
Еле дожила до обеда, очень хотелось есть. Однако, стоило мне, пообедав, хорошо подумать о себе, мол, какая я молодец, что подала Лыжину идею по организации обедов на этой винодельне, как после обеда Захар привез сюда Василия Котова, который объявил, что теперь он определен мне в помощь для работы на другой винодельне, где мы будем подмешивать к хранящемуся там вину, вино привезенное отсюда.
- Ты что теперь в Воронцовке будешь жить? – спросила я.
- Лыжин предложил выделить мне комнатку рядом с Захаром, но я не могу, у меня ведь сестренка маленькая. Она в Плаксейке осталась, будет меня после работы дожидаться.
- Одна будет целыми днями сидеть?
- Ничего с ней не будет, она у меня самостоятельная, да и соседи рядом.
- В любом случае твоя Татьянка – ребенок, с ней может все, что угодно за день случиться.
- Не пугай меня, милая, я и сам боюсь. Но такого подарка, как хорошая работа, мне судьба может больше и не подкинуть. Я уже подумывал, чтобы в батраки пойти, а тут ты появилась, откуда ни возьмись.
Василий сидел на грубо сколоченной табуретке возле окошка моего кабинета, которое смотрело на запад, и в лучах яркого солнца золотом отливал, не просвечиваясь, его уложенный на бок чуб, а мощный торс и сильные руки говорили о готовности парня работать на совесть.
- А как ты будешь добираться? Я вот без конца опаздываю, хотя в моем распоряжении всегда есть Захар с его упряжкой.
- Так и мне Лыжин помощь Захара пообещал, но я надеюсь найти другую оказию, чтобы не доставлять лишние хлопоты своей персоной.
- А придется найти другую оказию, - заявил вошедший в кабинет Захар. - Не рассчитывайте на Захара, Захар женится и уходит на свои хлеба.
- Ты серьезно? Не шутишь? – спросила я.
- А чего шутить? У нас с Варенькой через три дня венчание назначено. Она у меня тоже вчера удивилась, когда я ей сказал, что уезжаю в город устраиваться на завод рабочим. - Так ты хочешь уехать? – спрашивает меня Варенька. - Один? А как же я? – и надула пухлые губки. У меня после ее слов сразу поднялось настроение, детское выражение обиды на дорогом моему сердцу лице умиляло, и я, порой, нарочно дразнил ее. - Куда ж я без тебя, моя милая! – говорю я ей. - Тебя придется в котомку посадить и выкрасть, как кавказцы крадут невест, и увезти в город. Ведь добром твоя мать тебя мне ни за что не отдаст.