Страница 67 из 174
- Ты специально меня в табор позвала, чтобы было чем шантажировать Лыжина?
- Не думай обо мне плохо, прошу тебя! Хоть я и не знаю, что такое «шантажировать», я ничего плохого для тебя не хотела, поверь! Просто я рассказала своему Больдо про горшочек с золотыми, которые Лыжин тебе пообещал, а кто-то, наверное, услышал и барону донёс. Плеймн Азу тогда страшно ругал, что она не смогла за тебя плату с Лыжина стребовать, а теперь от звона монет у него голову снесло, и он послал Петшу тебя увезти в пустующий дом в Плаксейке.
- Их барон целую делегацию прислал к Тимофею Савельевичу на следующее утро, - сказал Захар. – Ох, и рассердился хозяин! Сказал, что больше видеть тебя не хочет, раз ты такая пустомеля, оказалась. Цыган прогнал и в полицию сообщил, что цыгане людей начали воровать. Злючий ходит!
- Полицейский приезжал в табор и объявил, что больше табору места в селе выделяться не будет, раз вы до похищения людей уже опустились, - торопливо вставила Зара. – Мы с Больдо поругались из-за тебя с бароном, и ушли из табора, будем осёдлыми теперь жить, дом в Воронцовке строить.
- Когда утром Василий приехал и рассказал, где ты находишься, когда потом Зара с мужем пришла и всё объяснила, Лыжин оттаял, дал нам шарабан и Захара с нами отправил с наказом привезти тебя домой, - закончил общий рассказ Миша. – Ты почему лежишь?
- Хворая я, как здесь все говорят, - ответила я и спросила Зару:
- Ты что, теперь волшебную косынку постоянно носишь?
- Если хочешь, я её тебе подарю.
- Очень надо. Ты теперь хочешь, чтобы у меня волосы выпали?
- А ты посмотри, - предложила Зара и сняла косынку. По её плечам рассыпались все такие же густые, как и раньше, темно каштановые волосы.
- Выходит, косынка вовсе не волшебная?
- А это для кого как, - ответила цыганка.
До Воронцовки мы ехали в шарабане, держась с Мишей за руки. Поговорить с ним я не решалась, а он мне тихонько прошептал, когда мы доехали до дома Лыжина:
- Нам надо наедине поговорить, ты так не считаешь?
- Поговорим. Достаточно, что ты так считаешь, - пообещала я, и, как в родной дом, с радостью вошла в дом Лыжина.
Захар повез цыган в отдаленный воронцовский район Цыгановки, где жили в то время осёдлые цыгане.
- Здравствуйте, Тимофей Савельевич! – почти хором обратились мы с Мишей к хозяину.
- Здравствуйте, здравствуйте! Ну, что, болтушка несчастная, испытала, как в гости к цыганам ходить, да языком болтать? Досталось тебе на орехи?
- Да уж досталось, - подтвердила я. – Хорошо, что Василий со своей сестренкой Танькой меня вызволили и защитили.
- Да, Василий парень славный, не премину я и его к своему делу пристроить, потому что нельзя такую личность стороной обходить. Это все равно, что золотом разбрасываться.
Сказал, и с хитринкой искоса на меня глянул. Я почувствовала, что щеки у меня запылали, но сказать что-нибудь в ответ на намёк не нашлась. Ведь что там ни говори, а я, действительно, подвела человека. Под монастырь, как говорится, подвела.
- Давайте, давайте, проходите, садитесь за стол, за обедом решим, как дальше всем нам быть, - предложил Лыжин.
- Мне бы переодеться, - робко пролепетала я.
- Ничего-ничего, красивое чистое платье. Проходи, баня истоплена, поешь, сходишь, помоешься. Не кочевряжься, голубушка, а то рассержусь. Тебе доложили, что я тебя вообще не хотел ни искать, ни назад в дом принимать?
- Да, мне рассказали и я очень благодарна за вашу доброту.
- И от меня примите благодарность, - добавил Миша.
- Все, пойдем, пойдем к столу, - заключил Лыжин, и мы прошли к столу в гостиной, где уже сидели его жена и дочь.
Поздоровавшись, мы сели напротив них. Лыжин расположился на своем привычном месте во главе стола. Я заметила, что Марьяша посвежела и откровенно залилась краской при виде вошедшего в гостиную Миши. Но теперь я не ревновала, меня эта ревность унижала, рассыпала меня на молекулы, а мне хотелось уважать себя в собранном виде. Мишина теплая ладонь, сжимающая мою, придавала мне уверенности.
- Кушайте, кушайте, - добродушно предлагала Екатерина Николаевна, распоряжаясь меняющей блюда на столе Настенькой.
- Ну, давай, рассказывай, - предложил Лыжин. – Как ты в Плаксейке-то оказалась?
- Вы же сами всё знаете, - пролепетала я виновато.
- Знаю и расскажу тебе. Шляпу твою, всю в грязи подружка твоя принесла. Если бы не эта шляпка, никто бы не узнал, что тебя похитили. Эта Зара со своим мужем пришла под утро к нам и сообщила, что ты никому ничего не сказала и хотела из табора, молча, уйти. Но ей, Заре, цыганчата шляпку принесли и сказали, что русскую тетю Петша через седло перекинул и увез в неизвестном направлении. Она отправилась к своему цыганскому барону выяснять, как этот Петша посмел похитить её подругу, племянницу купца второй гильдии Лыжина Тимофея Савельевича? Заре их барон, имя которого я выговорить не могу, ничего объяснять не стал, а объяснила все та же цыганка Аза, что приходила ко мне за платой за полудохлого коня. Аза сказала твоей подруге, что барон сам послал Петшу украсть тебя и спрятать в Плаксейке. Но когда я узнал, почему все это случилось, я категорически решил никогда с тобой никаких дел не иметь! Это ж надо такое сообразить, чтобы разболтать все, что было, и то, чего не было! И кому разболтать?! Цыганам! Цыганам разболтать не дело даже, а мираж, мечту, туман, который сегодня есть в реальности, а завтра солнышко пригрело, и этот туман растворился в воздухе и ничего от этого миража не осталось. Скажи спасибо Мише, да тому же Василию. Это они уговорили меня отнестись к тебе по-другому, пожалеть и оказать помощь.