Страница 53 из 174
Тюрина нигде не было, хотя перебрали, казалось бы, всю его родню. Нашли через два дня у тетки в Нинах. Сидел он там в сарае, в солому зарывшись. Тетка ему еду туда носила.
Забрали в участок, допросили. Клянется, что на раздаточный столик ставил только хорошие, дорогие вина. Надеялся заработать. Но заработал по-другому.
Когда Тюрин уже вывозил столик в зал, к нему подошел господин Галкин, поставил ему на столик постороннюю бутылку, дал хорошие чаевые и наказал налить из этой бутылки бокал на дегустацию в самую последнюю очередь.
Тюрин просто ошибся. До этого он несколько раз наливал вино в бокал из бутылки со столика, потом ставил эту бутылку на стол. Теперь, когда ему надо было налить из опробованных бутылок с большого стола, он, не поняв, машинально сделал то же, что и до этого – налил из бутылки, стоявшей на раздаточном столике.
Как только он увидел, что произошло, вывез тележку, сдал в буфет все бутылки, кроме упавших со стола и разбившихся, а отравленную бутылку спрятал. Потом вернулся за ней ночью и закопал возле парка. Ещё два кучера его там видели.
После отравления видели, что он разговаривал с господином Галкиным. Тюрин объяснил, что Галкин пригрозил отправить его на каторгу из-за его ошибки. Одно дело, мол, отравить приезжую девицу и совсем другое – дочь влиятельного купца.
Однако никто, решительно никто, не видел, как передавал Галкин отравленную бутылку Тюрину и как давал чаевые.
Оставив Тюрина под стражей, мы бросились искать Галкина. Нашли его в Прасковее, у Политова на винных складах. Арестовали Галкина и с этапом привезли в Воронцовку. Галкин все отрицает. На очной ставке с Тюриным обозвал его убийцей, отравителем и подтвердил, что подходил к нему в подсобке ресторана и пригрозил посадить, но не за то, что тот ошибся, а за то, что принес отравленную бутылку и отравил посетителей ресторана.
Спрашиваю его, зачем, как вы думаете, Тюрину надо было отравить этих молодых людей?
Он отвечает, что понятия не имеет, должно быть, у них какие-то личные счеты. Отказывается от всего, что говорит Тюрин, и получается, что сажать придется одного исполнителя, хотя нет ни одной внятной причины у этого парня, чтобы пойти на такое преступление.
Пинчуков – хозяин «Заезжего двора» - возмущается. Ведь на репутации его заведения страшное пятно из-за этого происшествия. Он требует найти причину и отыскать виноватых.
- Как же так? – вмешалась я. – Неужели единственное подтверждение вины Галкина – его торжествующий взгляд в момент отравления? А мышьяк? Его ж, наверняка, нет в свободной продаже? Кто и откуда его приобрел, разве это неважно?
- Въедливая у тебя племянница, Тимофей Савельич, но мы тоже не лыком шиты. Первым делом мы всё разузнали об этом. Мышьяк в Воронцовке появился совсем недавно, в аптеку поступили пять баночек по заказу..., кого бы вы думали?
- Тут и думать нечего, - вступил в разговор Лыжин, - это я заказал.
- Вы?! – удивившись, воскликнула я.
- А чему ты удивляешься, интересно? Да я после твоего бегства с винодельни в испуге от крыс не то, что мышьяк, а и синильную кислоту заказал бы, чтобы их потравить. Но из аптеки я его не выкупил до сих пор.
- Однако, из аптеки один бутылёк все-таки купили и, как мы предполагали, по твоему, Тимофей Савельич, поручению, потому что купил твой рабочий.
- Какой такой рабочий? – удивился Лыжин.
- А вот, позволь уточнить, у меня записано: Карнаухов Мирон Алексеевич.
- Наш Мирон? Опять предательство! Так он же клялся-божился?! – возмутился не на шутку Лыжин.
- Тем не менее, это факт. И я приехал к тебе, если ты о дальнейшем пути мышьяка не в курсе, то сообщи мне адрес этого Мирона Карнаухова.
- Сегодня на работе он был абсолютно спокоен, даже шутил, - вставила я и спросила на всякий случай:
- А может быть, это не тот Мирон?
- А какой еще? – возмущенно спросил Лыжин. – Ну, есть у него брат двоюродный, он, правда, тоже Мирон, но только Васильевич. Видишь ли, поверье у них. Прадед колдуном был и был Мироном, теперь всех родившихся в семье мальчиков Миронами называют, чтобы колдовская сила из семьи не ушла. Но у меня ведь один только работает, а он именно Алексеевич. Поехали, нас Захар отвезёт, допытаем у нашего Мирона, на кой чёрт ему понадобился мышьяк.
Они уехали. Миша потянулся ко мне с каким-то вопросом, но у меня не было желания отвечать, я тихо сказала: «Прости» и ушла в свою комнату, хотя мне очень хотелось довести его до постели.
«Ничего, смог в гостиную добраться без моей помощи и обратно доберется за милую душу, не маленький» - подумала я и, пересилив себя, ушла в свою комнату.
Вернувшись в свою комнату, я с помощью Настеньки разделась, хотя меня брала досада, что я, сильная, здоровая, не могу без посторонней помощи избавить себя от этой сложной одежды, к которой у меня к этому времени уже пропал интерес.