Страница 122 из 174
- До сих пор? Разве доктор не помог?
- Не помог. Вчера его привозили к бабе Вале, сегодня тоже привезут, - объяснила я.
- Поехали быстро! Садитесь обе в коляску.
Втроем мы вышли за ворота винодельни и сели в коляску.
Приехали в «Заезжий двор», нас проводили в комнату Сербинова. Тот, с художественно выбритой бородкой, одетый с иголочки, при галстуке и в сюртуке, полулежал на застеленной кровати и, облокотившись на высокие подушки, читал толстую книгу. Попытавшись подняться навстречу нам, Сербинов мучительно сморщился от боли и вынужден был остаться лежать, тихо проговорив:
- Простите!..
- Да, лежи-лежи уже, голубчик! – остановил беспокойство Сербинова Лыжин, опускаясь в стоящее напротив кровати кресло. Нам с Дусей он взмахом руки дал знать, что следует тоже сесть на стулья с плетенными венскими спинками возле стены гостиничного номера. – Что это ты читаешь?
- Да вот, что смог найти в этой глуши. Это Фридрих Энгельс.
- Ничего себе! – воскликнула я.
- Чему ты удивляешься? – спросил Лыжин.
- Удивляюсь, что в нашей Воронцовке вы позволяете себе держать такие взрывоопасные книги? Что ж тогда удивляться революционным настроениям? – с досадой ответила я.
- Ничего не поделаешь, в России свобода печати, цензура только церковная. Каждая напечатанная книга по приказу царя должна быть представлена в самой захудалой библиотеке, а из зарубежных авторов запрещен только Герцен, один только Герцен. Этим и объясняется, что такие книги есть в Воронцовке, - объяснил мне Лыжин и обратился к Сербинову:
- Ты заболел очень некстати, что ты себе думаешь? Вагон на станции почти догружен, за пару дней всё будет кончено и пересчитано. Без тебя кто его будет оформлять и сопровождать? Ну, предположим, я пошлю своего человека, а там, в Москве, как этот факт воспримет Зубов Матвей Дмитриевич?
- Что же делать, раз так случилось? Возможно, и Зубов сможет понять мои обстоятельства? – сокрушенно раздумывал Сербинов.
- Может, он и поймет, да мне-то что делать? – с досадой, как заведенный, повторял и повторял Тимофей Савельевич.
- Ну, вот же Евдокия! – обрадованно воскликнул Сербинов. - Она ведь все это может. И оформлять, и в Москву уже ездила. Подтверди, Дуся!
- Сделаю, если надо, - неуверенно проговорила Евдокия.
- Это я решу, но, может, все-таки встанешь, возьмешь себя в руки? – прямо-таки вкрадчиво уговаривал Сербинова Лыжин.
- Да я с дорогой душой! - уверял Алексей Ильич. – Может, сегодня баба Валя поможет, мы должны скоро поехать к ней. Сразу, как только смогу, тут же встану и приступлю к работе.
- И тут баба Валя! Мне эта дама уже печенку проела. Только и слышу: баба Валя и баба Валя! Будто без неё и вода не освятится в Воронцовке. И не сделаешь же ничего, приходится терпеть эту странную зависимость от какой-то там неведомой бабы Вали. Екатерина Николаевна, правда, сказала, что дочке уже явно лучше у этой бабы Вали стало. Не знаю, что и думать, чему верить?
- Могу подтвердить, - заметил Сербинов, - мне до посещения этой знахарки было невыносимо плохо. Она научила, что делать, что пить и чем мазать. В результате мне уже гораздо легче. Давайте подождем до завтра, сегодня я съезжу в эту Плаксейку и мы посмотрим.
- Что ж, убедил. Дам тебе свою коляску с самым мягким ходом и кучера. Отдыхай пока. Пойдемте, дамы! – позвал он.
- Тимофей Савельевич, давайте выйдем мы с вами, пусть Дуся с Алексеем Ильичом останутся на несколько минут, им наедине поговорить надо.
- Да-а?! – бедный старик от удивления вытаращил глаза. – Ну-ну! И вышел из комнаты вслед за мной. Мы сели на маленькую оттоманку возле стены в промежутке между окнами, и он мне сообщил нечто неожиданное:
- Должен тебе сказать, что о вас с Михаилом я рассказал на волостном правлении, купцы не сразу поверили, но они хотят встретиться с вами и поговорить о будущем России и о том, что всем нам предстоит. Они мне сказали, что если вы сможете их убедить, то из Воронцовки в соседнее село будет построен подземный ход и все купцы, как сумеют, постараются обезопасить от революции своих детей, отправят их куда-нибудь подальше.
У меня сердце провалилось в пятки!
- Не могли бы вы позвать Мишу сюда, чтобы он вместе со мной узнал об этом.
- Да ты дрожишь, будто боишься?
- Конечно, мне страшно. Ведь могут подумать, что мы сумасшедшие! Вспомните, что вы вначале думали обо мне, как воспринимали.
-Ты права, пожалуй. Опасно все это. Половой! Пригласи сюда Михаила из конторы гостиницы. Скажи, что мы его здесь ждем.