Страница 20 из 23
– Я стучал, – сказал Дэвид, разгоняя обоссаных призраков прошлого одним движением руки, бросающей полотенце. – И пока ты не отзывался, я успел детально представить себе безжизненное тело в луже крови. А ты, я смотрю, всего лишь решил сварить себя заживо, гораздо менее эффективный вариант.
– Я думаю, что тебе стоит прекратить представлять себе мое тело, приятель, – Мэтт с усмешкой покачал головой. – Определенно, это какая-то нездоровая тенденция.
– По крайней мере, это безопаснее, чем представлять, что у тебя в голове, – Дэвид смотрел на него слишком пристально, чтобы это могло быть только шуткой.
– Надо же, – Мэтт обернул полотенцем бедра и двинулся к выходу. В доме было ощутимо холоднее. Прикосновение холодного воздуха к обнаженной коже было даже приятным, но он не питал иллюзий: к вечеру опять придется натягивать пару свитеров, чтоб согреться. Чертов дом был слишком велик как для одного жильца, так и для двоих, и упорно не желал прогреваться. Точно рептилия, погрузившаяся в оцепенение в ожидании лучших времен, он держал температуру вровень с заоконным туманом. Может, грезил, что когда-нибудь его пыльное нутро согреют изнутри многочисленные жильцы, поделившись теплом своих тел и чувств. Его строили для большой семьи, не для писателей со странностями и их свихнувшихся приятелей.
– А я вот прочел очередную главу твоей книги. И оказалось, ты-то как раз дохрена знаешь о том, как устроена изнанка моей головы. Настолько дохрена, что я рискну задать вопрос: да неужто ты не предвидел, что будет со мной, если ты сбежишь и оставишь меня в этом гадюшнике одного? С моей-то нездоровой склонностью к простым решениям.
– Я надеялся, что твоим простым решением будет держаться за свою семью, – тихо ответил Дэйв. Без тени осуждения в голосе – но Мэтт все равно завелся. Злость, которую в нем разбудил священник, никак не желала утихать.
– И какого хрена ты вообще берешься на всю страну так смело рассуждать о моей жизни? Или ты, когда пишешь, забываешь, что персонажи твоей книги – живые люди, что они существуют в реальности?
– Если честно, когда пишу, я забываю, что я существую в реальности, – Дэйв выделил голосом «я», и для пущей убедительности прижал ладонь к груди, будто пытаясь поймать это самое зыбкое и эфемерное «я», ускользающее из плена грудной клетки. – Только это и придает мне смелости вообще хоть что-то рассказывать. Я-существующий ни за что бы не решился на подобную авантюру: для этого я слишком привык притворяться частью интерьера.
Психопат путает субъект и объект, в этом его главная ошибка
«Заткнись», сказал Мэтт своему внутреннему голосу. Внутреннему отцу Уилану с горящими глазами и цепкими пальцами несостоявшегося инквизитора.
Святой отец говорит, что ты – псих. Что для тебя люди – абстрактные идеи. Легко свести человека к идее, и провести анализ, расчленяя.
Да, он сам как-то зачитывался статьями по бихевиоризму. Видел себя в мечтах великим детективом, а как же без этого. Все ушло, кануло в туман вместе с верой в то, что мир можно постичь посредством логики. Мир внутри или снаружи, без разницы. Логика – тонкая пленка, налет на поверхности, упругая кожица манящего темной сладостью плода, чье имя – хаос иррационального.
Он устало опустился в кресло, размышляя о том, что надо уже разжиться собственным комплектом одежды, а не таскать футболки у Дэвида, пусть даже их запас и кажется бесконечным. Черт его знает, когда он успевал кататься по всем этим ярмаркам, спортивным турнирам и литературным конвентам, эмблемы которых украшали бесчисленные футболки.
Присматривал новых жертв, разумеется. Маньяки часто посещают массовые мероприятия. Наверное, чувствуют себя покупателями в продуктовом магазине, выбирающими десерт для праздничного ужина.
Мэтт уронил лицо в ладони и с силой потер виски.
– У меня, кажется, наверху валялся теплый халат. Сейчас поищу, – сообщил Дэвид откуда-то из красноватой темноты за пределами закрытых век. – Ты в нем будешь похож на почтенного отца семейства. Да что там, в нем любой будет похож на собственного предка три-четыре поколения назад.
Мэтт поневоле рассмеялся. Смех был приятным ощущением, он щекотал грудь изнутри крохотными пузырьками, точно в бокале шампанского. Смех возвращал его в тот мир, где есть цвета, где можно верить людям и не искать скелетов в шкафу и скрытых мотивов… где поцелуй женщины это просто поцелуй, а не древнее колдовство, и забота друга это не попытка «погрузить тебя в специально сконструированный аттракцион иллюзий», или как там выразился падре…
И оттуда, из спасительной темноты, вынырнуло очередное воспоминание. Как Дэйв, честно и открыто глядя ему в глаза, говорит «Ты можешь взять отгул на этот вечер, я пойму. У тебя же семья. Пожалуйста, подумай, хочешь ли ты так рисковать, подумай дважды».
Но они идут в эти чертовы доки вместе, плечом к плечу, и получают по пуле на брата, и…