Страница 12 из 23
– Что ж… Психологи, изучающие поведение преступников, утверждают, что неспособность различать добро и зло – классическое определение психопата. Такие люди искренне недоумевают, когда их ведут на электрический стул* за убийство десятков детей.
– Вы здорово разбираетесь в оттенках темной стороны, для представителя светлой, – Мэтт нервно передернул плечами. – Постойте, вы хотите сказать, что они подозревали его…
– Маньяки такого типа часто тщеславны и жаждут признания. Как думаете, всех этих детей, что упомянуты в книге, и правда утащили осенние духи? Или это изящная литературная метафора? Мистер О’Хэйс так смело утверждает, что сама природа психопатична, что она не видит разницы между добром и злом, что она переменчива… о какой природе он пишет, уж не о собственной ли?
Мэтт с силой зажмурился и несколько раз встряхнул головой, точно пытаясь вырваться из липкой паутины слов. Бежать отсюда, бежать, пока крыша совсем не умчалась в свободный полет…
… нет. Он не станет вести себя как последний псих перед этим субъектом. Он не псих. Не псих, а Дэвид – не маньяк…
– Ладно, падре. Я ходил с ним в патруль много лет, о’кей? Я помню некоторые из этих случаев, что описаны в книге. Мы приходили к шапочному разбору, и чаще всего наша работа заключалась в том, чтобы передать информацию диспетчеру.
– Вы хорошо их помните? Никаких пробелов в воспоминаниях?
Мэтт хотел возразить, но спину вдруг окатило волной холода. Спутанные картинки, что преследовали его с момента выхода из больницы, зашевелились под черепной коробкой стаей голодных гусениц.
Черно-белое и цветное, свет-тьма или тысяча оттенков, ты застрял меж двух миров, выбирай, в котором меньше боли
– В этих делах есть детали, которые не разглашались, так? Простой патрульный не мог их знать. Эта девочка, танцующая на призрачном карнавале. Что, если со временем она начала вспоминать, что с ней действительно происходило? Да, наркотики и гипнотическое внушение, что еще нужно для создания контролируемой реальности в отдельно взятой голове? Удивительно, что ее вернули назад. Как будто контроль над сознанием жертвы для ее похитителей оказался важнее. Цель – полностью погрузить ее в специально сконструированный мир…
Только что напряженный, будто бы скованный некоей внутренней судорогой, священник буквально на глазах раскрылся, выбрался из кокона мышечных зажимов и теперь оживленно жестикулировал. Руки его будто жили отдельной жизнью, порхая перед ним гротескными белыми мотыльками. Короткие рубленые фразы сменились витиеватыми конструкциями. Так, пожалуй, говорят те, кто изучал язык – а может, и саму жизнь – по книгам, по классической европейской литературе, толстым пыльным томам в золоченых переплетах, что хранятся на самом верху библиотечных полок. А может, парень просто цитировал по памяти чужие выкладки?
– Возможно, я сейчас нарушаю ту самую тайну следствия, к которой ваши бывшие коллеги относятся едва ли не трепетней, чем мои – к тайне исповеди. Но по вашим реакциям я вижу, что вы уже в беде. Вам нужна помощь. Нужна смелость, чтобы оттолкнуть дьявола, какими бы приятными ни были его речи.
Священник вынул из кармана потрепанный блокнот, заложенный карандашом, торопливо перевернул пару страниц.
О господи, да он и правда конспектировал. Готовился к этой встрече? К нашему разговору?
– Скорее всего… если вы позволите, я… так, да, вот! «… Присутствуют две субличности, одна из которых полностью погружена в иллюзорный мир, сконструированный на основе народной мифологии. Вторая же занята рационализацией происходящего». Если честно, – тут отец Уилан на мгновение поднял взгляд от своих записей, – до недавнего времени я подозревал, что напарник, о котором пишет мистер О’Хэйс, не существует в реальности. Уж больно плоский, фрагментарный вышел образ. Можно предположить, что таким образом автор случайно или намеренно продемонстрировал нам свою вторую субличность, рациональную, что более-менее удерживает иррациональную в рамках…
– А может, – Мэтт понимал, что должен бы разозлиться, но вместо этого его сотрясал сдерживаемый нервный смех, – может, просто Дэйв не слишком-то умелый писатель, а?
–… стремление контролировать сознание своих жертв, – священник поднял палец, призывая к вниманию, – погружая их в тщательно выстроенный аттракцион архетипических кошмаров. К подобным личностям невольно тянутся слабые, неуверенные, зависимые люди. Контроль поначалу может проявляться как забота, может возникать иллюзия эмоциональной связи…
– Я не отношу себя к слабым и зависимым людям, святой отец, – сквозь зубы выдохнул Мэтт, наконец уловив в речи священника нечто, что можно было воспринять как оскорбление.
Он почти хотел конфликта сейчас. Хотел драки. Что угодно, лишь бы вскрыть набухающий внутри гнойник пустоты, серой и бесконечной, поглотившей все цвета.
Потому что в черно-белом мире воспоминаний это могло быть правдой. Одной из множества страшных правд.