Цветы чертополоха

Мир был нестабилен. Готовый взорваться в любой момент вулканами, разразиться землетрясениями, захлебнуться наводнениями этот мир существовал уже на протяжении многих миллионов лет. И на протяжении всех этих лет, в любой момент он был готов исчезнуть. Но он был. Более того, процветал.

Осика стояла на краю рощицы и с удивлением осматривалась по сторонам. Возможно из-за своей стабильной нестабильности, жизнь тут цеплялась за любую возможность. Осика смотрела по сторонам и понимала – настоящая жажда жизни проявляется тогда, когда жизнь может в любой момент оборваться.

 И не просто жажда жизни – растения и животные тут не мешали друг другу. Более того, помогали. Осика стояла под деревом. Но это дерево не отбрасывало тени! Во всяком случае, в нашем понимании этого слова. Каждый листок, каждая веточка, которых достигали солнечные лучи, собирали свет и перенаправляли его к нижним веткам, мху и лианам на дереве, траве под деревом, которые, в свою очередь, отдавали свет букашкам, ползающим в траве, грибам, корням… Поэтому казалось, что растения если уж не прозрачные, то светятся изнутри. Теплом, заботой о ближнем.

Насекомые, в свою очередь, рыхлили землю, давая возможность корням дышать. Растения же, кормили насекомых – на кончиках листьев появлялись капельки сока-сиропа, к которым время от времени прикладывались то жучки, то букашки.

Осика чувствовала, что здесь есть животные покрупнее муравьёв и дождевых червей, но она никого не видела. Только ощущала… И ещё слышала в своей голове шёпот чужих мыслей. Не совсем понятных. Точнее, совсем не понятных, но настойчивых и обильных…

Впервые Осика услышала эти мысли после того, как набрела на развалины города. Абсолютно развальные развалины… О том, что это не природное образование, было понятно по прямым улицам – именно так окрестила Осика широкие проходы между  нагромождениями камней. Большие груды камней, разделённые широкими улицами.

Осика ходила по улицам, поднималась на каменные кучи… Хотя, не кучи, а скорее, гряды или курганы… Поросшие травой и невысокими кустарниками, небольшие холмы со срезанными верхушками. Многое множество холмов укороченных до одинаковой высоты.

Естественным путём в изменчивом мире, особенно в изменчивом мире, такой ландшафт образоваться не мог. Стремление к упорядоченности – свойство разумных существ.

А Осика искала встречи с разумными существами. В развалинах города она впервые и услышала шёпот чужих мыслей. И поначалу прислушивалась,  стараясь понять. Но этот шёпот, словно спам, забивал голову, и в какой-то момент Осика уже перестала понимать, где она и зачем она здесь?.. Здесь, в далёкой галактике, что ледяной рекой струится по звёздному полотну…

Ветер пел. Осика подустала и расслабилась. Она остановилась и прислонилась к серой глыбе. Воздух стал вязким. Дыхание Осики – медленным, глубоким, сонным. Шёпот в голове продолжался. Монотонный, тягучий, бессмысленный…

Ей хотелось опуститься в траву и остаться там навсегда. Просто так, не шевелиться, слиться с травой, кустарниками, деревьями, стать частью этого мира. И она уже было присела, когда внимание привлёк небольшой цветок – серый как серебро. Тонкий, жёсткий как проволока мохнатый ствол, небольшие мохнатые листики, и мохнатая чашечка, напоминающая звезду. Откуда-то из глубины памяти всплыло название – эдельвейс. Всплыло, да так и осталось ярким якорем, не позволяя уснуть…

Дрёма слетела. Осика выпрямилась и увидела, как тени шарахнулись от неё и потерялись, растворились среди курганов.

Дышать стало легче. Ветер больше не пел, а досадливо завывал. Воздух просветлел, а усталость улетучилась.

Осика поднялась и огляделась – в голове слышался злобный шёпот:

– Аэээйсыыы…

Она усилием воли подавила шёпот и наклонилась, чтоб рассмотреть спасительный цветок. Никакого эдельвейса ни у камня, ни в округе не было. Да и с чего бы это земному цветку быть на безымянной странной планете?..

А жаль! Какой замечательный цветок! Осика вспомнила, как мамина мама, когда ещё была жива, рассказывала легенду о любви и эдельвейсах. Как царская дочь и простой пастух полюбили друг друга. Но царь никогда не позволил бы влюблённым не то что соединиться, но уничтожил бы безвестного пастуха за саму мысль, о том, что соединиться с царской дочкой возможно! И тогда царевна пошла на хитрость – она объявила, что выйдет замуж только за самого сильного, самого смелого, самого ловкого и умного, то есть, за самого достойного, за того, кто её по-настоящему любит. Ведь только самый-самый сможет найти и сорвать высоко в горах волшебный цветок эдельвейс. Пусть он принесёт ей эдельвейс, и она отдаст ему своё сердце и руку! А папочка-царь, как это водится в сказках, пообещал победителю полцарства в придачу.

Много благородных юношей отправилось в путь. Каждый из них хотел доказать, что именно он самый достойный. Сначала они скакали в долине – кто быстрее, потом долго ехали по горам – кто выносливее, потом оставили лошадей и карабкались по скалам – кто ловчее и сильнее. Каждый из них старался доказать своё превосходство, что именно он самый-самый! Только он достоин царевны и, чего греха таить, полцарства тоже…

Благородные юноши так старались доказать своё превосходство, что не выпускали из виду соперников ни на миг! А потому, не видели, что растёт под ногами...

Ну и как вы понимаете, только один человек, принёс эдельвейсы. Влюблённый пастух не старался кому-то чего-то доказать. А чего доказывать-то? Он не родился благородным, у него даже коня своего нет!.. У него не было дорогих учителей и наставников, он давно понял, что в своей жизни может надеяться только на себя – родители не смогут выручить его из беды, случись таковая.

Шёл пастух со своим стадом и всю дорогу думал только о царевне… И каждый цветочек, каждая травинка напоминали ему о любимой. И целая поляна эдельвейсов ждала его…