Страница 19 из 28
Наконец Моника сказала:
– Я не знаю, чего хочу. Пока не знаю. Но я хочу узнать.
И сразу на душе у неё стало светло и ясно.
Старик заулыбался:
– Ну, что ж. Узнаешь, раз хочешь. А это тебе подарок, – и он откуда-то из-под полы своего одеяния достал нечто, завёрнутое в тряпицу и перевязанное бечевой.
Моника встала и с благодарностью приняла свёрток. Вопросительно глянула на деда. Тот одобрительно кивнул, мол, раскрывай, чего медлишь?..
Моника повертела в руках свёрток. Он был небольшой, продолговатый. Но по мере того, как Моника разглядывала его со всех сторон, свёрток удлинялся и удлинялся.
Старик с интересом наблюдал за ней.
Моника взялась за края, покачала свёрток, пробуя его на вес – свёрток стал тяжелее. Она снова вопросительно глянула на аксакала, он с улыбкой ответил:
– Ну, ты чего растерялась? Разворачивай!
Моника снова села на камень и положила свёрток на колени, развязала узелок, распустила бечеву. Потом аккуратно, с опаской развернула и ахнула. Посмотрела на деда и спросила удивлённо:
– Зачем это мне?
– Боги решили сделать тебе подарок.
– Меч?
Моника представила себя с этим подарком в руках на улицах Такокомска и слегка отодвинула меч.
Аксакал нахмурился и сказал:
– Нельзя отвергать подарки богов. Во-первых, боги лучше знают, что тебе нужно, а во-вторых, я не пожелаю и врагу столкнуться с их гневом!
– Но это же меч! Что мне с ним делать? – растерялась она.
Моника встала, взяла в руки меч и взмахнула им. Кончик лезвия с треском прорезал полотно пространство, и края полотна разошлись, открывая другой мир.
Моника испугалась и накинула на меч тряпицу.
– Что же это за меч? – прошептала она.
– Это меч Нааша. Меч, разрезающий пространства и создающий миры.
– И что же мне с ним делать?
– Видимо, то, ради чего он был сделан: разрезать пространства и создавать миры.
Моника снова отодвинула тряпицу и стала внимательно рассматривать подарок.
– Он острый, – восхитилась она.
– Это так, – согласился старик.
– И уж точно мне не стоит бездумно махать им напра-налево.
– Да. Этот меч большая сила и большая ответственность.
– И я должна принять этот подарок? И пользоваться им?
Старик кивнул.
– Как ты сказал? Меч Нааша? А кто это?
– Змей, дьявол, сатана.
Моника инстинктивно отодвинула меч:
– Зачем мне дьявольский подарок? – испуганно и возмущённо воскликнула Моника.
– Богам виднее, что тебе нужно, – повысил голос аксакал. – И потом, не столь важно, чей это меч, а важно то, в чьих он руках сейчас, и как его использует владелец.
Моника задумалась. Малейшее движение мечом может порезать пространство, кого-нибудь ранить, а Моника не хотела быть причиной чьей-либо боли. Перед ней стояла неразрешимая проблема: использовать подарок нельзя, можно причинить кому-нибудь вред. И не использовать тоже нельзя – это всё равно, что отказаться от подарка. То есть прогневить богов.
Старик стоял и терпеливо ждал её решения.
Наконец, Моника посмотрела на него и спросила:
– А я могу отложить пока подарок, и взять его позже, когда повзрослею и обрету мудрость? Боги не рассердятся? Я ведь просто не хочу причинять людям боль.
Аксакал нахмурился и сказал:
– Боги, конечно, примут твоё решение. У тебя есть право выбора. Но я уверяю тебя, что когда обретёшь мудрость, то поймёшь, что сейчас ты не права. Но! Это твоё решение и… Да будет так!
В следующее мгновение краски смешались. Старик и горы исчезли. Город растворился, а Моника оказалась в своей спальне на своей кровати. Она сидела и с удивлением рассматривала такую знакомую и неожиданную сейчас комнату. Обои с бордово-серебристыми полосами, письменный стол ручной работы – мама говорила, что этот стол сделал Моникин дедушка, папин отец. На стене висела картина с единорогом и календарь. Книжная полка с книгами стояла на полу. Её давно нужно было повесить, да всё руки не доходили. Ещё были стул, зеркало, да над кроватью висел большой постер рок-группы «Отель Такокомск».
На улице ещё царила глубокая ночь. Моника поняла, что это был только сон. «Но какой же яркий!», – подумала она. А ещё подумала, что надо бы спать дальше.
Моника хотела поправить одеяло и увидела зажатую в руке ручку. Обычную шариковую ручку, какой она писала свои фанфики.
Утром в школе Моника ходила задумчивой, погружённой в себя. Сон был таким ярким, что запомнился до мельчайших подробностей. И Моника вспоминала то дуновение ветерка, то аромат цветка, который распустился рядом с камнем, на котором она сидела, то голос аксакала, то его слова.
Особенно её волновали последние – что когда она станет мудрой, то поймёт, что зря отказалась, пусть даже и пока.
Моника медленно поднималась по лестнице, когда услышала позади себя раздражённое:
– Ну, чего телишься, корова? Не можешь идти быстрее?
Моника обернулась. Позади неё стояла Тавилика, одноклассница Бодрая. Кукольное личико было злобно перекошено.
Моника всё ещё пребывала в своём сне, поэтому спокойно ответила:
– Так обойди.
– Ты чего зарыпаешься? В харю хочешь?
– Ничего я не зарыпаюсь. Проход есть, что, пройти не можешь?
– Ты как со мной разговариваешь?