Страница 25 из 138
Потом настала очередь маркграфа и его свиты, которые в последний раз простились с папскими посланниками уже за пределами города. И когда уже в лучах заходящего солнца отряд исчез из виду провожающих, маркграф облегченно перевел дыхание:
- Ты не представляешь, сын мой, как я рад, что эти люди уехали от нас! - он повернулся к сыну, - но у меня к тебе появились вопросы - как ты допустил, чтобы шляхтичи из твоей свиты были выданы инквизиции?
- А что я мог сделать?- пожал плечами Генрих,- если эти люди, действительно, слишком много болтали! Спрятать их, оказывая открытое неповиновение Риму?
- Да, это было бы неразумно,- согласился отец,- но вот то, что ты решил сегодня устроить праздник в своих покоях, я считаю лишним. Надо все равно как-то показать свою скорбь об этих людях. Я боюсь, что эта история повредит тебе в глазах будущих подданных!
Может, он был и прав, но у наследника были свои планы на этот вечер.
- Они еще не осуждены, и нет пока смысла скорбеть,- раздраженно заметил он, - может, ещё всё и обойдется! Дон Мигель обещал мне лояльное расследование!
Маркграф удивленно покосился на сына, но промолчал. Между ними никогда не было близости, отпрыск почему-то более склонялся к матери, открыто предпочитая её общество. Отец чувствовал, что Генрих мудрит, но так как был твердо уверен, что наследника посетила какая-то очередная блажь, предпочел махнуть на всё рукой. Пусть развлекается, пока молод!
К удивлению епископа Братичелли, не успел их отряд проехать и трех часов, как дон Мигель приказал устроить привал и готовиться к ночевке близ большого села, рядом со старинной церквушкой.
- Я ещё не закончил своих дел в Брно,- туманно объяснил он епископу,- мне надо туда вернуться! Всю ночь никто не должен спать! Оружие держать наготове!
Братичелли настороженно взглянул на взвинченного каталонца. С некоторых пор он стал замечать, что дон Мигель о чем-то напряженно размышляет, но его преосвященство был умным человеком и никогда не задавал лишних вопросов.
Поздно ночью, когда уже давно были закрыты городские ворота, небольшой отряд подъехал к условленному месту, где был потайной ход, ведущий за стены Борно. Он был открыт для них по секретному распоряжению принца его доверенным человеком.
Чужаки тайком проникли на опустевшие улицы города и вскоре оказались перед домом Збирайды. Сам барон, как и большинство его шляхтичей были приглашены принцем на праздничный ужин в Шпильберг.
Дон Мигель осторожно постучал в дверь условленным стуком, и её тот час распахнула молодая женщина.
- Пани Мария?
- Я подмешала сонного зелья холопам,- без лишних слов прошептала она, - пойдемте, провожу вас в спальню девчонки!
И де ла Верда, ведомый пани Марией, беспрепятственно прошел по пустому коридору и, распахнув низенькую дверь в горницу, увидел мирную картину безмятежно спящей красавицы. Она была настолько хороша, с разметавшимися по подушке золотистыми локонами и счастливой улыбкой на губах, что он невольно залюбовался прельстительным зрелищем.
Но неожиданно всё очарование момента было разрушено ворвавшейся в спальню полной женщиной. С пронзительным криком кинулась та к юной девушке, пытаясь закрыть её своим телом.
- Не отдам,- кричала она почему-то по-немецки,- моя девочка, моя дочь, моя кровиночка! Не отдам!
От её крика Стефания проснулась и тоже закричала от страха при виде темного человека в своей спальне. Женщина вцепилась в девушку мертвой хваткой, и, прижав к её голову к груди, расширенными ужасом глазами посмотрела прямо в прорези маски дона Мигеля. Наверное, это была крестная мать или близкая родственница девушки.
Между тем, люди дона Мигеля принялись вырывать из цепких рук женщины изо всех сил сопротивляющуюся девушку.
- Хеленка,- кричала в отчаянии Стефка, судорожно цепляясь за защитницу,- не оставляй меня!
- Бабу придется убить,- сказал графу по-испански его ближайший помощник Эстебан,- иначе она поднимет на ноги весь квартал! Остальную прислугу мы уже тихо отправили к праотцам, а эта все ещё орет!
- Ни в коем случае,- категорически запретил де ла Верда,- перепугаете девчонку до смерти! Оглушите!
Перед Хеленкой в последний раз мелькнули безумные от ужаса глаза её девочки. Она было метнулась за ней, но внезапно почувствовала сильную боль в голове и упала без сознания.
Возвратившийся глубокой ночью из Шпильберга Збирайда с остановившимся сердцем заметил, что ворота его усадьбы распахнуты. Оледенев от ужаса, он ворвался в дом и, перешагивая через трупы своих людей, устремился в спальню дочери. Барон уже догадался, что произошло, но все еще на что-то надеялся. Последней жертвой этого жуткого кошмара стала полураздетая Хеленка, валяющаяся с окровавленной головой на пороге опустевшей спальни дочери.
- Милая,- в отчаянии упал на колени пан Ирджих, - неужели и тебя они у меня отняли?
Он с трепетом коснулся рукой её окровавленного лица и вдруг ощутил, что кожа женщины под его рукой теплая.
- Жива!- закричал от радости Збирайда, сразу же придя в себя.
Благодаря совместным усилиям, оставшейся в живых дворни, экономка с трудом пришла в себя.
- Они, как дьявол, появились бесшумно,- еле ворочая языком, пояснила она,- но я ведь никогда не сплю, пока не дождусь вас, поэтому и услышала их шаги!
- Но кто они, сердце мое?- в нетерпении допрашивал барон женщину.
- Не знаю, разбойники были в масках,- простонала, схватившись за голову, Хеленка,- но это иноземцы. Чужаки разговаривали на странном языке, я такой никогда не слышала. А у главного были сверкающие черные глаза!