Страница 16 из 141
Занимали его только две мысли – выживет ли король и уведут ли альды свои эскадрильи.
Принца Алисана, говорят, сбили в той кровавой кутерьме, которая началась после прорыва. В госпитале, по крайней мере, его нет.
Это теперь так говорят - «в день прорыва», «когда прорвалась Полночь».
Обычно, буднично.
Нарыв назревал, копился, потом лопнула тонкая пленка, и в Найфрагир плеснуло бедой.
Теперь каждый день воют сирены, ближе к ночи. По небу шарят прожектора.
На окна налеплены бумажные кресты – когда полуночные носятся по залитому алым небу, они раскачивают ветер, вызывают смерчи – чтобы перепады давления выдавили непрочные стекла. Потрепанный победоносный флот встал на приколе в Аннаэ, на рейде которого никогда раньше не появлялись бронированные красавцы
- Да, мама, конечно у нас здесь тихо, - сказал он машинально. – Ты не беспокойся.
У них и впрямь было тихо – самых тяжелых раненых снесли в подвал, наспех переоборудовав там реанимацию. Окна заклеили желтоватыми полосками бумаги, нарезанными газетами. На подоконниках лежала свежесорванная рябина, кованые гвозди, пришедшие в негодность ланцеты – методы защиты от Полночи удачно сохранились в сказках и легендах. Вот только защититься от того, как сбоит сердце и гудит в ушах – никак нельзя. Вечерами носом идет кровь. С крыши и с улицы доносятся выстрелы. Вчера одному из врачей стало плохо прямо в операционной, Гваль видел, как его вынесли и положили на кушетку в коридоре.
В Химере творится тоже самое. Во всех городах – а нечисть рвется в города, что ей делать в бесплодных горах и в море – творится то же самое. Сирены, прожектора ночью, пулеметные очереди, улицы перегорожены. На ночь жители укрываются в подвалах.
Гваль подумал, пересиливая боль и обеспокоенное воркование в трубке, что мир похож на пятно с размытыми контурами и лучше в эти контуры не вглядываться. Потому что они могут оказаться очертаниями берегов моря Мертвых.
- Господин, - сестра обеспокоенно поглядела на него, коснулась плеча рукой. – Господин, вам надо вернуться в палату. Вам нельзя долго стоять.
- А? Да-да, конечно.
Он попрощался с матерью, велел целовать сестренок и небыстро пошел по коридору, чуть сутулясь и держа одно плечо выше другого. Ребра болели немилосердно. Хоть кто-то выжил в той кровавой кутерьме только потому, что полуночные, закрутив и подрав найлский флот, уничтожив несколько истребителей, вихрем понеслись к материку. Там им было интереснее – накрытый стол с едой. Еда, правда, сложная. Сопротивляется.
Около палаты, в которой разместили короля - его нельзя было транспортировать - замерли два охранника. Гваль бросил на них взгляд, но заговаривать не стал. Формально Корво Лаэрт все еще король – физически тело оставалось целым. По закону увечный король не может служить Нафрагиру.
Но в себя король так и не пришел.