Штефан

И он указал рукой на задний карман брюк Станислава Ивановича.

- Это подарок, - ответил тот как можно спокойней, но его тут же мягко взяли под локоть и так же мягко попросили:

- Отойдите в сторону, пожалуйста.

Он беспрекословно подчинился и вынул шкатулку из кармана.

- Она пуста, - улыбаясь, произнес он, поднимая крышку и демонстрируя правдивость своих слов, но сотрудник охраны отрицательно покачал головой и сухо произнес:

- Нельзя. Сдайте в камеру хранения.

- Но это всего лишь подарок, - взволнованно заговорил Станислав Иванович, но охранник уже отошел от него.

Отчаянье охватило Станислава Ивановича. Он видел, как мимо него проходили улыбающиеся, парадно одетые люди, а он стоял в стороне, и чувствовал себя выброшенным на улицу псом. Видимо, огорчение так явно отпечаталось на его лице, что при взгляде на учителя истории гости тут же отворачивались, словно опасаясь заразиться его настроением. Пока Станислав Иванович топтался возле двери, не зная, что предпринять дальше, к охранникам подошел другой, постарше. На нем был такой же строгий костюм, но по каким-то неуловимым чертам внешности в нем узнавался начальник. Он что-то спросил, кивнув в сторону Дюжева. Охранник, не пропустивший незадачливого учителя истории, коротко ответил ему и тот, что постарше, направился к Станиславу Ивановичу.

- Добрый день, - тихим и прохладным голосом произнес он.

Его колючие глаза вцепились в лицо учителя истории, словно клещ.

– Здесь стоять нельзя , - продолжал он, - вы мешаете проходу гостей. Сдайте в камеру хранения посторонние предметы и возвращайтесь.

- Но я просто обязан передать это президенту, - шепотом взмолился Станислав Иванович. – Поймите, это всего лишь подарок на память. Ну что в нем такого опасного?

Он снова вынул шкатулку, открыл ее и повертел прямо перед носом начальника охраны. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее – лицо у того вдруг побелело, глаза распахнулись, а вместе с ними разъехались над переносицей брови. Весь он как-то сжался и замер, явно собираясь совершить невероятный прыжок, но в самый последний момент его словно хлопнули по лбу сковородкой. Длилось это недолго, всего пару мгновений, после которых лицо собеседника Станислава Ивановича пошло розовыми пятнами, а еще через несколько секунд, вернуло свой прежний однотонный цвет. Он несколько раз перевел взгляд со шкатулки на Станислава Ивановича и обратно, видимо принимая какое-то решение, после чего повернулся к другим сотрудникам охраны и едва заметными движениями дал понять: «Все в порядке, его можно пропустить».

- Позвольте еще раз ваш паспорт, - обратился он к Дюжеву.

- Да, конечно, - ответил тот растерянно, и полез во внутренний карман пиджака.

Незнакомец внимательно и не спеша просмотрел каждую страницу документа, после чего с легкой улыбкой вернул его.

- Пока не настало время, спрячьте это в карман, - он указал на шкатулку и шагнул в сторону, уступая Станиславу Ивановичу дорогу.

«Он что-то знает о моей находке» - мелькнуло в голове учителя.

- Я могу пройти? – на всякий случай, робко спросил он.

Начальник охраны едва заметно кивнул. Лицо его вновь приняло бесстрастное выражение, но взгляд как будто преобразился и засиял. Незаметным движением он нажал кнопку на гарнитуре рации, и отдал короткое распоряжение. Станислав Иванович сделал неуверенный шаг вперед, затем другой и вспомнив, зачем он здесь, дальше пошел уже уверенно. Никто его больше не останавливал…

[1] Кочедык (стар).

Конец