Страница 18 из 77
Сложный жест Геры – зачерпнута пригоршня у самого пола, донесена до гребешка и опрокинута на него – закончился ослепительной вспышкой. Зубчики словно кратким пламенем охватило.
- Теперь чисто.
И всё. Ни дымка, ни запаха горелых волос, как боялась Русана. Она даже тайком понюхала гребень, и, успокоенная, причесалась, сделала простую косу. Затем пришла пора одеваться в длиннющий лоскут пёстрой материи, раза в три больше её роста. Повторяя движения Геры, которая размотала свой алый сари и взяла себе зелёное полотнище, девочка оборачивала себя, пока не получила нужный вид:
- Ой, как красиво! И вы всегда в таких ходите?
- В храме. И по его делам. Положение обязывает, - ответила Гера, подновляя красную точку на лбу. – Дай-ка, тебе поставлю. Нам встретятся люди, для которых важно, что ты брахманка.
- Это традиция смарты! Ой, я в курсе, столько мантр знаю, и - смотрите, какие асаны умею!
Девочка собралась размотать сари, чтобы принять «позу змеи», но Гера рассмеялась и остановила её:
- Неужели в ваше время к такому относятся всерьёз? Это гимнастика, телесная и дыхательная, не больше того! Ладно, пора в храм. Кошку заберем, и твоим возвращением займёмся.
Пушок уже вернулся в прежнее состояние, напился молока, резво гонялся за длинным пером, похожим на павлинье. Ученицы Геры высоко оценили преображение гостьи, восхищенно разглядывая и цокая языком. Прижав кота к груди, Русана шла следом за Герой, удивлённо крутя головой по сторонам. Убранство и устройство здания, где она оказалась, поражало её. Плоская каменная плита, установленная на массивные блоки - алтарь, как назвала Гера, едва освещался неровным огнем масляных светильников. Но даже в таком слабом свете поразительное количество резных фигурок, скачущих зверей, летящих птиц, цветочных орнаментов, сплетенных в причудливое кружево – поражало!
- Нравится резьба?
- Потрясно! А кто делал?
- Есть талантливые люди, и раджи новых приглашают, из других стран. Мой храм делал сикх из Шимкента, который у самого Рама учился, а тот с деревянного храма начинал, пока пещеру подходящую не нашел…
Русана зажмурилась, настолько резко ударило по глазам полуденное солнце. Его лучи падали вертикально вниз, на широкую кирпичную дорожку, виляющую между отдельных высоких пальм. Перистые листья разбивали свет на отдельные лучики и световые пятна, которые расторопно тасовались у ног девочки и волшебницы. Цвета листьев и стволов поражали таким множеством оттенков от малахитового до фиолетового, что девочке пришлось сощуриться. Войдя в тень первого дерева, Русана обернулась на храм.
Тяжелые карнизы, крепкие опоры - храм вырастал из земли, символизируя прочность, основательность, словно громадный лесной муравейник. Подсвеченный солнцем, он выглядел сурово, едва смягчаясь изяществом орнамента на стенах и колоннах входа.
Засмотревшись, Русана забыла про Пушка, который заметил крупную бабочку на траве и вывернулся из рук. Сделав несколько скачков, кот в прыжке сбил добычу, принялся жевать.
- Выплюнь, Пушок, отравишься,- воскликнула девочка, пытаясь схватить беглеца.
Тот понял - с ним играют. Радостно задрав хвост, он рванул под ближайшее дерево. И вдруг угрожающе и низко завыл, потом зафыркал. Отскочил назад, снова завыл, став боком, выгнув спину горбом. Русана бросилась к нему на выручку и обомлела. Навстречу ей из травы прянула вверх крупная змеиная голова.
Опасная Индия
Раздув капюшон, королевская кобра покачивалась перед Русаной, устремив на неё желтые глаза с вертикальными зрачками. Чёрный раздвоенный язык сновал вперед-назад.
- Нет! Не смей! – девочка запрещающе выбросила вперед руку.
Змея перестала качаться, свернула капюшон и замерла. Русана наклонилась, не глядя, подхватила Пушка, отступила назад. Змея не двигалась, оставаясь совершенно неподвижной, словно замороженная.
- Славно, славно, - подошла Гера, тронула кобру пальцем, - обездвижила и оставила напряженной…
Та покачнулась, но осталась стоять. Волшебница сделала движение, как бы развязывая узелок с головы змеи, после чего кобра упала и стремительно уползла в кусты.
- Как ты это сделала?
- Не знаю. Я за Пушка испугалась, и подумала ей – стой! Не смей!
Русана погладила кота, который сидел на плече всё ещё в боевом настроении, с хвостом, похожим на ёршик для мытья посуды. Гера покачала головой, глядя на героя: