Страница 17 из 23
Вскоре жалею, что так скоро отправила слугу восвояси. А ведь стоит приказать принести бумагу и мелки или чем здесь пишут? Наверняка чем-то более удобным и не марающим руки. Стоило спросить заранее, а теперь что уж? Бессонные ночи снова буду тратить на сочинение глупых историй, которые пишу только ради одной цели – не забыть родной язык.
Неизвестно, как долго буду видеть галлюциногенные сны. Нужно держать старые знания в порядке и быть готовой в любой момент пойти на поправку. Там, в реальности, предстоит переделать так много дел. И замуж выйти, пожалуй, тоже.
Развязывая пояс тулузы и расплетая высокий хвост, я заваливаюсь на кровать, глядя на неестественно белый потолок. Не известка, слишком белый.
В голову лезут всякие глупости, но я не озвучиваю их даже наедине сама с собой. Я устала. Морально и физически от множества непонятных вещей, которые я должна бы знать, находясь в этом мире лордов.
Стук будит меня.
Реймун, войдя, тихо прикрывает за собой дверь. Сейчас он одет в домашнее: нет привычной тулузы, а рубаха много проще, чем та, которую мне довелось безжалостно сжечь.
Будь он постарше, то я не задумаюсь, ответить ли на его детское чувство, но он совсем юнец. В семье и вовсе Реймун ведет себя удивительнейшим образом, как истинный семьянин. Что он хочет? Военная карьера забирает много сил, а духовного удовлетворения тоже хочется? Он ищет поддержки и понимания, основываясь на жизненном опыте друзей и коллег? Подчиненных? У него с таким высоким званием тормаша должны быть люди в подчинении.
– Уже спишь? – спрашивает Реймун, подходя ближе и присаживаясь на кровать. – Сегодня был тяжелый день.
Сальвер вертит в руках деревянный гребень, инкрустированный синими камнями. В полутьме, разжиженной неярким светом зеленой свечи, видна усталая улыбка мальчишки. Его волосы расплетены и лежат на плечах, спускаясь на грудь. Рубаха развязана, а завязки скручиваются в спирали.
Вот так он выглядит совсем оголодавшим, но никак не соблазнительным, как наверняка предполагает. Будь он более сексуальным сам по себе, возможно, это может прокатить, но типаж подростка меня не возбуждает.
– Нет, все в порядке, – зачем-то киваю я. – Но за окном давно темно и время позднее. Иди спать.
– Выгоняешь? – он снова улыбается, выглядя при этом еще милее. – У тебя красивые волосы, но совсем неухоженные. Это тебе, – он указывает на гребень в руке.
– Чего ты хочешь?
Поднимаясь на колени, я сползаю с кровати. Беру брошенный на столик пояс, небрежно завязываю им тулузу. Мои длинные волосы проскальзывают сквозь костлявые бледные пальцы. На самых кончиках Реймун сжимает руку в кулак, так что мне приходится обернуться.
К чему он клонит – долго думать не нужно, но не получит ни одного намека. Пусть не мечтает! А я еще жалею мальчонку, влюбился во врача, спасшего ему жизнь. Обычное дело, платонические чувства и так далее…
Пусть держит бы свои домыслы при себе, а не пытается реализовать на практике. Так и хочется этого несносного мальчишку запеленать и из бутылочки с соской покормить, ибо нечего! Ладно, это я перебарщиваю, но, представляя, усмехаюсь.
– Отпусти и возвращайся к себе, – не повышая голоса, советую я. – Перенапряжение плохо скажется на здоровье. Ты только вернулся с того света, снова хочешь отправиться в путешествие в никуда?
– Присядь, – Сальвер хлопает по кровати рядом с собой. – Не усну, пока не расчешу тебя. Синий очень освежает образ.
Где он берет такие слова?! Вроде бы болтовня ни о чем, а действенно. Через пару лет или пару сотен лет по летоисчислению этого мира он, без сомнения, станет самым популярным парнем в… в… из головы вылетает название города, в котором я сейчас нахожусь.
Но как раздражает! Или… не мог он так быстро отчаяться? Хотя, фактически подросток. Таким присущи импульсивные поступки, о которых позже всю жизнь сожалеют. Вот только Сальвер добивается славы превосходного воина. Он никогда не пойдет на такие глупости, не продумывая дело до последней, самой незначительной детали.
О чем он думает? О чем он думает, никак не пойму! За раздумьями я не замечаю, как Реймун встает справа от меня в непозволительной близости и касается гребнем виска, отводя прядь волос за спину.
– Ты высокая, лучше сядь, – предлагает мне совсем уж обнаглевший мальчишка.
Не отстанет ведь. Сдаваться нельзя, но и выгнать его можно только со скандалом. В гостях поссориться с первым сыном грозного лорда Гаусельма Сальвера…
На фоне отца Реймун выглядит неважно, бледной тенью, но загадочное звание тормаш, даруемое за военные заслуги, получил сын, а не отец. Пролетело две недели со дня знакомства с Реймуном, а я до сих пор не чувствую страха перед ним. И голова пустая.