Пустоцвет

- Виталик, стой! Я с тобой!

- Мы не договорили! – жестко мне в спину Науменко.

Но уже цепляюсь за руку вновь подвисшего от удивления Сальникова и тащу того на выход, не реагируя на происходящее. Колкое, вполоборота, на прощание ублюдку:

- Договорили!

***

- Да ладно? – доносится шепот из комнаты, где и обнаружили тело, где и осматривает его сейчас эксперт. - Зачем ее? У него же тут полчерепухи нет…

- Это приказ! – мерзкое, бешеное… Узнаю голос Сергея.

Покорно ступаю внутрь комнаты.

- Иди к Толику, - кивает мой супостат в сторону сотрудников, что замерли около трупа.

- А Толик – это-о… - нарочно потянула я, (не менее озлобленно, обижено) паясничая.

- Эксперт! – рявкнул Науменко. – Знать надо! – скривил свою противную рожу.

- Теперь буду...

- Ты че вые**ваешься? – резко мне в спину. Аж оторопела. Разворот. Очи в очи.

- Серега! – слышу с негодованием Виталика. – Ты че материшься? Че ты к ней пристал?

- Заткнись! – выпалил тот ему; разворот ко мне: - А ты иди, давай, че стала, вылупилась?

Скривилась я, отвернулась покорно – шаги к цели. И вновь (бесящий уже) голос позади:

- Еще раз пасть раскроешь на меня при ней – зубы пересчитаю, ясно?

- Бабу себе сними… Че ты взъелся?

- Тебя забыл спросить: как и с кем мне говорить, че делать!

Движение «Майора» ко мне ближе – отчего резко, послушно, с перепугу приседаю рядом с трупом – прикрыт уже простыней, хотя и без того приличная лужица и странное месиво ореолом вокруг (не хочу даже фантазировать, что это… и как оно, при каких обстоятельствах).

- Че замерла? – послышалось внезапное за спиной, отчего невольно передернуло меня на месте. Опять Науменко: - Открыла, смотри, изучай. Может, что интересное поймешь. Да и на будущее полезно будет.

Оторопел «Толик»:

- Это что еще?

- Стажерка, - резкое, грубое, где-то надо мной.

- А-а-а, ну ладно. Хотя… именно этот случай я бы не рекомендовал… По крайней мере, для почина.

- Зато я рекомендую, - заключительное, приговором…  моего изувера.

Шумный, глубокий вдох (морщась уже и без того… от запаха) – и отбросила бело-бурое полотно…

Окаменела – тошнота вмиг сдавила горло.

«Просто не думать. Не человек. Животное. Картина. Фильм. Кошмар. Чушь. Бред…» - целая череда мантрой, вот только казалось: шевельнись - и тут же всё выблюю наружу.

- Ладно, я соседей опрашивать, - послышалось спасительное.

Минуты, дабы скрылся из виду мой Палач-начальник, - и тотчас срываюсь на ноги: полетела, помчала, будто земля подо мной горит.

- Э-э-э! А ты куда? – раздался за спиной чей-то голос, но чей уже было не разобрать.

- Куда она? – еще одного неизвестного грозное.

- Соседей опрашивать, - донеслось благородное… Сальникова.

По ступенькам вниз, с глаз долой: позор унося с собой, как нечто ценное.

Еще немного – стремительного, гравитацией усиленного, поката моего по лестнице - и буквально чуть не налетела сверху на одного из жильцов, что стоял внизу, на площадке - открывал свою дверь.

Словно глоток воздуха – силой толкаю молодого человека внутрь квартиры и бесцеремонно прорываюсь за ним следом.

Бешеный взор по сторонам и, едва что соображая, интуитивно бросаюсь к санузлу. Унитаз, белый овал… Жадно ухватившись за обод, вмиг устремляю туда взор – и всё, что так давно просилось наружу, выблевываю долой. И, казалось, чем больше отвечала я на позывы – тем сильнее и сильнее хотелось выплюнуть всё из себя, весь тот жуткий образ, что сплошной пеленой, жестоким непроглядным полотном натянулся перед моими глазами. А в голове, будто чугунного литого колокола перезвон, отбивались чьи-то слова: «У него же тут полчерепухи нет». И снова брызги перед глазами, куски, лужа… - и снова позыв, и снова всё, казалось уже, вместе с желудком норовило вырваться из меня, сбегая от ужаса полоумных. И вновь отдышаться, прокручивая, словно мазохист, в голове все то, что только что видела. И опять рвота, сжимая все мышцы в теле до боли… до слез, до истерики – не имея возможности остановиться…

Но еще минуты, еще сражение – и обмираю,  устало зажмурив веки. И пусть картина еще стояла перед глазами, сил (ни физических, ни душевных) на сопротивление… не осталось.

Движение – и рухнула с колен на задницу. Расселась. Глубокий вдох – глубокий… выдох.