Страница 123 из 145
— Ох, Игнат! Чуяло моё сердце, что-то в ней было не так! Ну не мог, не мог мой инфантильный сынок влюбиться в такую ведьму! Не мог! Сама серая, безжизненная, что слуги твои, поднятые. Такая тебя бы никогда не растормошила, не понравилась! Некромантов же к жизни тянет, а в ней ее почти и не было! Приколдовала она тебя к себе, точно тебе говорю! – в своей привычной манере начала она нести свой очередной бред.
— МАМА! – кричу на нее, резко повернувшись.
В сердце все еще пылает боль и ярость, хотя месяц уже прошел. Закрываю глаза, унимаю свою злость, свой огонь тушу.
— А я что тебе говорила?! Вон как на родную мать бросаешься, неблагодарный! – нет, с ней разговаривать невозможно.
Отворачиваюсь к пробирке, там, наконец, все готово, и я смогу избавиться от этой боли раз и навсегда. Не могу сдержать довольной улыбки, поворачиваюсь к матери и показываю ей серебристую жидкость в пробирке.
— Что это? – спрашивает она слегка испугано.
— Это, моя дорогая мама, решение всех моих проблем и средство, которое навсегда лишит тебя даже надежды на внуков! – с удовольствием наблюдаю ее перекошенное лицо, подношу ко рту пробирку.
Это зелье должно убить все чувства в моем сердце, после нее я просто не смогу никого любить. Больше никогда не почувствую эту боль предательства и разочарование, которое наступает за ним. Больше никогда не буду скучать по тому, кого даже со своей силой не могу вернуть к жизни. Мама бросается на меня, пытается выбить зелье с рук, но у нее не получается, я успеваю его выпить. Правда оно должно подействовать только через некоторое время, но это не важно, я уже чувствую, как стало легче дышать. Чувствовал, пока мама не ударила меня со всей силы, отправив через полкомнаты.
— Это что было, Игнарешнар? – с явной угрозой говорит она.
— Это, моя дорогая матушка, — убираю с костюма осколки стекла и поднимаюсь на ноги, — было зелье, которое убивает в человеке возможность любить.
Мама молчит, на ее лице полное разочарование, зато я вполне собой доволен. Осматриваю лабораторию на предмет разрушений, парочку столов придётся заменить, реагенты из кладовой достать, да и все на этом. Давно мне так хорошо не было, свободным себя чувствую, от лишних мыслей и чувств.
— Что ты наделал, глупый ребенок…
Мне кажется, или я слышу разочарование в ее голосе? Игнорирую ее, убираясь после ее очередной вспышки гнева.
— Из-за какой-то изменницы ты лишил себя возможности полюбить по-настоящему! Какой же ты глупый, сын мой!
— Какие проникновенные речи от той, что никогда не любила, — не скрываю своей иронии.
— О нет, Игнат! Я любила, еще как любила твоего отца, этого эльфийского уродца! Настолько, что после его предательства поклялась, что заберу у него самое дорогое и забрала. То, что ты назвал любовью к этой изменнице, это просто магия, захудалый ведьмовской приворот, или что-то еще, но никак не настоящие чувства!
— Да откуда ты можешь знать, что на самом деле я чувствую? – кричу на нее и загораюсь как спичка своим огнем.
Ничего, ничего, просто нужно подождать пока зелье будет действовать и все, я буду свободен.
— Никто, — она подходит ко мне, нежно касается моей щеки рукой, а затем резко дает кулаком мне в челюсть.
Боль злит, смотрю на эту женщину с яростью. С моей мамой спорить всегда было сложно, ибо рука у нее тяжелая, но всё-таки она у меня одна.
— Ты мой сын, Игнат, мне ли не знать, какую боль ты в состоянии терпеть, а какую нет. Но это не значит, что у тебя нет обязательств перед родом и перед тем, кем ты являешься. Ты некромант, возможно последний в мире! Ты обязан дать потомство и обучить своих детей пользоваться даром. Род графов Зеленого Огня не может исчезнуть из-за упрямства одного единственного избалованного мальчишки!
— Это я мальчишка?! – шиплю на нее, но ей, как обычно, все равно.
— Мальчишка, мальчишка! Твои сверстники давно уже обзавелись семьями, они в отличие от тебя знают, что такое долг перед родом! А у тебя он, между прочим, вдвое больше, чем у них! Но ты даже не чешешься его исполнять!
— А я и не собираюсь этого делать, мама! Это моя жизнь и я проживу ее как хочу!
— И что я, по-твоему, должна тебе это позволить?! Ты рушишь все к чему прикасаешься, рушишь свою жизнь! – наш скандал набирает обороты, мама даже покраснела от гнева.
— Вот именно, должна! Я же чёртов некромант! Даже не зная кто я на самом деле такой, она бросила меня, мама! Ты правда думаешь, что найдется такая, кто полюбит меня, несмотря на то, кем являюсь? Ты что любовных романов начиталась? Если даже этот длинноухий осел, которого ты называешь моим отцом, бросил тебя, почему ты решила, что со мной не будет что-то похожее?
Щека горит от боли, пощёчина у мамы не такая сильная как удар в челюсть. Может поэтому этот длинноухий уродец и сбежал от нее, а дар некроманта тут не при чем?
— Не смей так говорить о своем отце, Игнарешнар! – ее губы дрожат то ли от едва сдерживаемой злости, то ли от обиды.