Отражение

Глава 1

Ресторан я выбрала не случайно: во-первых, тут готовили лучший в мире торт Микадо, а во-вторых, приятно отметить третий десяток в заведении со своим именем на вывеске.

«Виктория» ютился на первом этаже жилой многоэтажки. Зал ресторана был небольшой, но светлый и казался просторным. Вдоль стен – полукруглые кабинки-карманы с янтарными бра на стенах, в центре – овальная барная стойка и квадратные столики с красными скатертями в белый горох. Именно этим мухоморным дизайном ресторан привлек меня в первый раз. Было в нем что-то родом из детства, вроде советских песочниц с аляповатыми козырьками.

С букетом под мышкой я стояла в двух шагах от лакированных деревянных дверей и разглядывала ресторанное нутро сквозь огромные разноцветные окна. По ту сторону стекла расторопные официанты протирали стол, за которым десять минут назад мы с подругами делились новостями и поднимали бокалы. Праздник кончился, подруги разъехались по домам, а мне некуда было торопиться. В голове шумело от выпитого, мысли путались.

На улице стемнело, с неба посыпалась мелкая морось. Спешно шагавшие мимо прохожие зашелестели зонтами. Мне мокнуть тоже не хотелось. Потоптавшись в раздумьях, я зашагала прочь. Машину ловить не стала, понадеялась, что освежусь и протрезвею на холодном осеннем воздухе. Не вышло. Сумка на плече с запиханной кое-как бутылкой советского шампанского, подаренной администратором «Виктории», с каждым шагом становилась тяжелее. Вот когда я пожалела, что не присмотрела местечко поближе к дому.

Дорогу до метро я кое-как осилила, хотя так и подмывало прикорнуть на ближайшей скамеечке. Пока дошла до станции, сожалений накопилось с вагон и малую тележку. Вспомнилось все: хихиканье компании девчонок за соседним столиком, неловкость от собственного внешнего вида – вырядилась, как на ярмарку! Платье обтягивающее, браслет, салонная прическа… Все это было непривычно. Я не любила привлекать к себе внимание. Вещи, подчеркивающие фигуру, вызывали у меня приступы депрессии: казалось, лишние килограммы выпирали со всех сторон. Сегодня же захотелось удивить подруг, ощутить себя женщиной, а не колобком в холщовом мешке. Выходит, надо было держаться подальше от своих хотелок.

Когда перед носом заалела буква «М», я подивилась, как смогла добраться до метро без приключений. Даже погордилась собой чуток. А вот на входе почему-то забоялась встать на эскалатор и все топталась около движущихся ступенек в нерешительности, пока какой-то мальчишка в наушниках не ткнул меня локтем в бок – мол, подвинься. Я пропустила его и шагнула следом, давясь обидой. Хотелось нагрубить, крикнуть вслед что-нибудь ругательное или просто топнуть ногой. Но тут вдруг кончилась лента эскалатора, и я торопливо соскочила со ступенек, забыв про обиду и о том, куда вообще иду.

Словно ища подсказки, принялась разглядывать обитателей подземки. Около колонн толпилась стайка молодежи, чуть поодаль на скамейке сидела женщина лет сорока с книгой в руках, рядом с ней стояла пожилая пара. Дед в коричневом плаще монотонно выговаривал что-то бабуле в вязаной шапочке с клетчатой авоськой. Она кивала, попадая в такт бурчанию старика, и улыбалась.

Я сверлила их завистливым взглядом. Состариться вместе и продолжать с нежностью смотреть на свою половинку – в моем случае о таком можно было только мечтать! То, что годами заедалось сладостями и заливалось слезами, с новой силой подступило к горлу. Тряхнув головой, я поплелась к подъезжающей электричке. В вагоне было немноголюдно – пара старушек, женщины с усталыми глазами и пузатыми пакетами в руках и импозантный мужчина лет пятидесяти в костюме с синим отливом. Последнего я разглядывала не без любопытства, вернее, не его самого, а наручные часы. Кожаный ремешок, крупный циферблат с гравировкой под овальным стеклом и медными потертостями на золотистом ободке. «Старинные!» – щелкнуло в голове.

К пыли веков я питала болезненную страсть. Всё, что слепили, нарисовали, вырезали, выстругали более сотни лет назад, приводило меня в таинственный трепет. А уж заполучить нечто подобное было огромнейшим счастьем! Словно Гобсек, я тряслась над тем, что мне удалось накопить в закромах: два почерневших от времени серебряных медальона, дюжину монет царских времен и прялку со сточенными мышами ножками. Подруги подтрунивали над моим увлечением, но каждый раз, когда им в руки попадало старьё с чердака, они первым делом тащили его ко мне.

Только минут через пять я заметила, что пока разглядывала часы, их хозяин изучал меня. Нахально, будто не на девушку смотрел, а выбирал окорок в бакалейной лавке. В другой день я бы смутилась и быстренько отвернулась, но не сейчас. Ответно смерив его оценивающим взглядом, я улыбнулась. Не по-доброму, а с ехидцей, мол – тоже не лыком шита. К моему удивлению мужчина оживился: весь подобрался, распрямился и расплылся в улыбке.

«Может, подойти и познакомиться?» - мелькнула крамольная мысль. Крамольная, потому что с мужчиной предпенсионного возраста я себя никогда не представляла. К тому же – подходить первой казалось смерти подобным.

«Ага, а что потом делать с престарелым поклонником? - закопошилось в мозгу, осаживая меня обратно. – И потом, ты пьяная, не забыла? Что он подумает?»

«А вдруг это судьба? Вот сейчас как подойдет и предложит проводить, что тогда?» - не сдавался любитель приключений внутри меня.

Я заметалась, как та обезьяна, которая никак не могла определиться – к умным ей или к красивым. Борьба оказалась недолгой, любитель приключений с аргументом «хуже-то точно не будет», вырвал победу у здравого смысла. Впрочем, после выпитого в ресторане он не очень-то и сопротивлялся. Я встала и, держась за поручень, направилась в сторону потенциального ухажера, но тут электричка дернулась, и раздался гулкий механический голос: