Страница 27 из 224
Даниил крепче прижал ребенка к груди, и ласково проведя рукой по его голове и спине тихо, мягко произнес:
- Успокойся, дитя мое. Это всего лишь сон. Просто кошмарный сон.
- Нет!- сорвавшись на крик, он снова отстранился от Даниила, а на бледном, мокром от слез лице была настоящая паника,- Это был не сон, отец Даниил!
- Тише, тише, мальчик мой.-успокоительно произнес Даниил, протягивая к нему руки, чтобы снова обнять. Но мальчик резко убрал их, со словами:
- Я точно знаю-это не сон!-его дрожащий голос стал твердым, и Евангелион пристально глядя в глаза настоятеля, настойчиво вопросил:
- Кто я на самом деле, отец Даниил?
Он сверлил Даниила тяжелым взглядом, а слезы на глазах мгновенно застыли. Дыхание стало тяжелым, и прерывистым. Находясь под невыносимым давлением его пристального взгляда, Даниил вспомнил слова Игната: "-И лучше тебе сегодня же все мальчику рассказать. Будешь тянуть- только хуже сделаешь."
Сердце пронзила знакомая боль, но выбора не было.
Даниил не мог больше врать Евангелиону, и не мог оттягивать наступление этого момента. Момента истины.
Лицо настоятеля изменилось. Наполнилось грустью и неизбежностью.
-Ты - дампир, мой мальчик. Сын вампира и человеческой женщины.-ответил он так тихо, что Евангелион едва его услышал. На лице мальчика появилось потрясение.
- Но, ведь это невозможно...-ошеломленно и недоверчиво покачивая головой, отозвался ребенок: - Вампиров не существует.
Но ужас сковал льдом кровь, когда он услышал наполненный болью и сожалением голос отца Даниила:
- Нет, мальчик мой. Они существуют. И твой отец- один из них.
Евангелион смотрел на настоятеля широко раскрытыми глазами, а потрясение, выраженное на его бледном лице, сменилось ужасом. Заметив это, Даниил обнял мальчика за плечи и с горечью прошептал:
- Именно поэтому я никогда не рассказывал тебе о нем. Но сейчас...- он вдруг осекся, над чем-то раздумывая и подбирая правильные слова. И отстранившись от ребенка, добавил так же тихо:
- Сейчас пришло время все тебе рассказать. И я пойму, если ты вдруг рассердишься на меня за то, что я так долго скрывал от тебя правду.
Евангелион все еще с ужасом смотревший на Даниила, глубоко задышал, пытаясь справиться с подступающей паникой, и дрожащим голосом промолвил:
- Я хочу знать всю правду. Какой-бы ужасной она не была.
Даниил тяжело вздохнул, сцепив пальцы на руках и сложив руки на коленях, принялся тихо, едва слышно рассказывать Евангелиону о его родителях. Вновь предаваясь старым воспоминаниям, которые мужчина все эти семь лет упорно загонял в глубь сознания и пытался подавить. В его едва слышном шепоте было столько боли, что казалось, в ее море можно было потонуть. Он рассказывал о том, как Влад спас Анну от разбойников на корабле, и о том, как она, влекомая неведомой силой влюбилась в него. И тайком встречалась с ним. А когда мальчик вдруг спросил, куда потом исчез его отец, Даниил на мгновение затих, опустив глаза. И вспомнив тот самый вечер, когда Влад на его глазах убил молодую женщину, а потом исчез, ему стало не по себе. Воспоминания, взбунтовавшись, начали бесконечной вереницей всплывать перед глазами, заставляя сердце неистово колотиться в груди. От страха и ужаса, которые мужчина испытал тем вечером.
Евангелион слушал настоятеля, не смея даже сделать вдох. Когда он узнал правду, сердце мальчика вдруг замерло, на несколько долгих мгновений. Из опухших, покрасневших глаз неистово текли слезы, а губы дрожали. Голос его дрогнул от того ужаса, который он испытал, слушая исповедь отца Даниила:
- И поэтому вы не хотели мне рассказывать правду о том, кто я?
Даниил поднял на Евангелиона полный боли и страдания взгляд, и тихо прошептал, а голос его стал хриплым и сдавленным:
- Я не знал, что придет время, и в тебе проснется вампирская сущность. Я до последнего свято верил в то, что ты навсегда останешься обычным человеком.
Отвернув голову, и уткнувшись лицом в ладони Даниил пытался справиться с выступившими на глазах слезами. Однако выходило плохо.
Евангелион осторожно коснулся плеча настоятеля, понимая, как не легко ему признавать это. Мальчику хотелось утешить его, но он не знал, как. Ощутив прикосновение подрагивающей руки ребенка, Даниил медленно повернулся к нему. И прижав к груди крепко обнял, тихо прошептав:
- Мы справимся с этим, мальчик мой. Все будет хорошо.
Вдруг Евангелиона пронзило острое осознание того, что остальным неизвестно, кем он является на самом деле. Он тут же отстранился от настоятеля, и посмотрел на него мокрыми от слез глазами.
- Отец Даниил,-все еще подрагивающим от слез и боли голосом обратился мальчик к Даниилу. Мужчина ласково провел ладонью по его взъерошенным, черным волосам и чуть улыбнувшись, ответил:
- Да, мальчик мой.
- А остальные послушники знают о том, что я полукровка?- тихо поинтересовался он. Даниил удрученно вздохнул, медленно убрав руку от его волос и тихо, с сожалением выдохнул:
- Нет. Они не знают.
- То есть как?!-поразился мальчик, широко распахнув глаза и ошеломленно протараторил:
- Получается, они все время думали, что я- обычный человек?
Настоятель с грустью посмотрел на ошеломленного Евангелиона и тихим, но серьезным тоном ответил: