Страница 101 из 119
– Забирай, и прячь в карман.
– Спасибо, Уткур-бобо!
– Не благодари. Я ещё ни в чём тебе не помог. Я просто передаточное звено. Давай лучше подумаем, как выбираться отсюда будешь.
– А что, с этим есть проблемы?
– Конечно, есть. Ты разве сам не догадываешься?
– Раньше всегда было так. После того, как мы получали жетон, нас на время оставляли в покое. Домой без всяких проблем вернуться было можно.
– Сейчас всё по-другому. У вас уже четыре жетона, и в покое вас теперь не оставят, ни на минуту.
– Но на мне же шапка-неведимка!
– Э, Антон-джан! Забыл, что тебе Шапиро рассказывал? Забыл, что Степан рассказывал, что Виктор рассказывал? Шапка делает тебя невидимым из того мира, но не из этого. Совет знает, что ты здесь, каждый твой шаг выслеживается. Спасла тебя шапка от узбечат в гостинице, от Рамида, от Саид-ака? А я тебе вот ещё, что скажу. Теперь уже не только Совет, но и ликвидаторы знают, где ты.
– Неужели Совет сдал?
– Нет. Сами узнали.
– Как?
– Сейчас это не важно. Важно придумать, как выбираться отсюда будешь.
– Постойте, Уткур-бобо, если они знают, где я нахожусь, то стоит мне выйти из вашего дома, так сразу мне крышка?
– Нет. По правилам, если Незасвеченный того не желает, то никто, даже члены Совета, не могут приблизиться к месту его обитания в этом мире, ближе, чем на километр. А я этого не желаю, Антон-джан. Так что в этом радиусе от моего дома, ты в полной безопасности, даже шапку свою можешь снять. А вот дальше… Весь райончик, вся махалля наша уже в плотном кольце. Ликвидаторы, сотни охотников. Все дороги, все тропки перекрыли. Ни выехать, ни выйти, ужом не проползти…
– Что же делать? – мне снова стало страшно.
– Ну, мы тоже кое-что умеем. Помоги-ка мне подняться.
Я подал старику руку. Опираясь на неё, Уткур-бобо поднялся и подошёл к крохотному окошку своей мазанки. Во дворе играла девочка.
– Дильфуза, внученька, подойди-ка к дедушке.
Девочка подбежала к окошку.
– Позови мне дядю Икрома, звёздочка моя, – попросил старик.
Через пол минуты на пороге мазанки появился Икром. Уткур-бобо что-то сказал ему по-узбекски. Икром кивнул головой и удалился. Вскоре он снова показался на пороге, держа в руках узел с какой-то старой одеждой.
– Примерь, – приказал мне старик.
Я снял свою одежду, развязал узел и переоделся в то, что мне дали. Это были полинявшие спортивные штаны с начёсом, шерстяная, местами в дырках водолазка, и видавшая виды выцветшая куртка непонятного цвета.
Дедушка Уткур хохотнул: «Ты выглядишь, как русский гастарбайтер, Антон-джан!»
Меня же всё это почему-то не веселило.
– Уткур-бобо, зачем этот маскарад?
– Сейчас поймёшь. Подойди-ка ко мне поближе, дорогой.
Я подошёл. Старик провёл ладонью перед моим лицом, и что-то изменилось. Мне показалось, что лицо моё стало каким-то другим, чужим.
– Посмотрись в зеркало, – сказал Уткур-бобо, и показал на умывальник у входа в каморку, над которым оно висело.
Я глянул в зеркало, и обомлел. Там был не я! Из мутного, кое-где осыпавшего стекла на меня уставился смуглый узбек средних лет, щёки которого были покрыты седой многодневной щетиной. Я провёл по щеке ладонью. Колется. Ну и дела!
– Чего испугался? – озорно спросил дед Уткур, – ты же уже собакой был, а человеком боишься?
– Да ничего я не боюсь. Просто не ожидал. А я теперь долго таким буду?
– Чего, не нравится узбеком быть? – снова рассмеялся Уткур-бобо.
– Да не в этом дело… Просто, собой быть, как-то приятнее.
– Слушай меня, Антон-джан. Сейчас, не одна живая душа, ни в том мире, ни в этом, не знает, что ты – это ты. Это твой шанс выбраться отсюда. Только разговаривай с узбекским акцентом, сможешь?
– Постараюсь.
– Таким ты будешь не всегда, ровно сутки. Потом лицо станет снова твоим. За эти сутки тебе нужно добраться до безопасного места. Понял меня, Антон-джан?
– Значит, мне надо торопиться?
– Надо торопиться.
– Тогда я побежал. Спасибо вам за всё огромное, Уткур-бобо!
– Куда ты побежал?
– В аэропорт. Надо скорее добраться до Москвы. Безопасное место – это квартира Наты.
– Эх, Антон-джан! На тебе же шапка, как на воре горит! Они же тебя по шапке узнают. Такая в этом мире только одна, и она у тебя.