Страница 40 из 79
Алиска схватилась за телефон.
- Да ладно, - примирительно сказал Иван, чувствуя облегчение и от того, что любимая назвала сволочью не его, и что, похоже, с литературной критикой на этот раз покончено. - Ну его в задницу! Да и нечего с такой мелкой предъявой к Леве соваться. За триста баксов тебя разве что пошлют куда подальше.
- А он еще на сто пятьдесят икры нажрал с коньяком! - не унималась Алиска. - И потом, пусть за кидалово ответит!
- Да чем ответит-то? - убеждал Иван. - Ты его костюмчик видела? Секонд-хэнд от Раскладушкина! Коронки железные! Нет уж, пусть с ним такие же, как он, нищие разбираются, а мы ему по-другому отомстим, по-писательски. Будет он у нас в самых мелких шестерках у самого гнусного политикана бегать, гнилым компроматом приторговывать, а потом его в "Кресты" посадят и там опетушат... - У Ивана даже глаза загорелись, творческая мысль включилась на всю катушку. Он отодвинул Алису, уселся за комп и, открыв новый файл, начал быстро печатать, приговаривая: - Значит, Ломов будет у нас "Долболомов"...
Алиска вздохнула, покрутила пальчиком у виска и тихо вышла...
Алиска не очень-то задумывалась над тем, отчего она живет с Иваном...
Почти вдвое ее старше. Мог бы папой ей быть, запросто! По возрасту. И в постели-то ее Иван был далеко не супер-пупер. Старался, конечно. Даже радел! Но все больше руками, да влажным своим ртом.
И вообще, придавал их соитиям огромное значение, зажигал свечи, ставил Моцарта или сборник медленных "Битлз"... И потом долго-долго мучил ее поцелуями.
Алиска даже и не задавалась вопросом - а почему она с ним?
И если бы задалась, то, наверное, и часа бы с ним не осталась.
Был, разумеется, в ее жизни секс. Навалом его у нее было, хоть отбавляй! И даже на работе.
Разумеется, Ванька об этом не знал.
А узнал бы...
Нет, она его не боялась - он из тех, что скорее сам повесится, чем решится неверную подругу покарать или, тем более соперника.
Просто жила о ним пока, а по правилам совместной жизни, как она их для себя понимала, негоже было давать информации о ее быстрых перепихах на работе с кем-нибудь из тех красивых мальчиков, что все время менялись в их фирме - об этих "квики" прямо на канцелярском столе, или о пересыпах с лоснящимися от вальяжности папиками, что из клиентурной элиты или учредителей, когда ее полупьяную увозили с очередной презентации куда-либо в сауну или охотничий домик и когда она едва не забывала заплетающимся языком отзвониться Ваньке, чтобы не ждал...
Ему и не следовало обо всем этом что-либо знать. И совсем не потому, что она его жалела или щадила. Просто, по Алискиным разумениям, так было принято... Если имеешь личную жизнь, то не рассказывай о ней сожителю.
Или мужу? Впрочем, мужем Ваньку она никогда не считала.
И все же жила с ним потому, что был он тихим, безобидным и покладистым. Вроде старого пуделя.
Да и потом, все же не стыдно было подругам похвастать, что сожитель у нее известный писатель. Книжками его завалены все прилавки возле станций метро.
Одна подружка Алискина, с которой у нее был некогда опыт лесбийства, не то чтобы от сильной друг к дружке любви, а скорее из любопытства, так вот, подружка та говорила ей, что партнеры-мужики, когда им за сорок и за сорок пять, мол, гораздо интереснее мальчишек... Что взрослые дядьки, те настолько балдеют от молодого тела, что готовы заласкать каждый изгиб, каждый потаенный уголок готовы зацеловать-защекотать...
Алиска так не думала. Просто жила пока с Ванькой, покуда лучшего не было. Пока...
За создание сайта на самом крупном питерском провайдере Алиска отдала полторы тысячи долларов. Разумеется, из заработанных Ванькой на сериале "Звон наших золотых цепей"... Теперь, прежде чем ставить на сайт стихи, посвященные Алисе, оставалось ждать скандальной популярности и нагона "хоста".
Программист Володя, с которым Алиска тоже сгоняла пару раз по-быстрому прямо на его компьютерном столе, тот сказал ей, что нагон "хоста", или иначе говоря - посещаемости, достигается организацией системы взаимных ссылок в виде кнопок-переключателей, что обошлось бы Алиске либо в штуку баксарей, либо в десять быстрых перепихов...
А еще она узнала от Володи, что Дикунли, тот самый канадский счастливчик, что отхватил премию Гейла Блитса - не только, как можно было догадаться, негр, но к тому же беженец из Гамбии, слепой и парализованный.
- А у них теперь только так! - авторитетно заявил Володя, закуривая после очередной дозы секса. - Если ты белый мужик, не гомик, не инвалид и не маньяк-убийца, по части премий ловить нечего. Раньше-то хоть могло прокапать, что ты из "совка", диссидент-страдалец, а теперь это давно уже не катит...
Алиска призадумалась.
И попросила Володю вколотить на стартовую страничку создаваемого сайта, что поэт Иван Ларин - одноногий и неизлечимо больной СПИДом активист движения "Голубая Россия", при советской власти отсидевший пять лет за гомосексуализм.
То, что эта легенда очень слабо стыкуется с ей же посвященной наглядно-эротической лирикой Ивана, ее не волновало. В конце концов, полет поэтического воображения не ведает границ.
И скандала, который непременно закатит Иван, узнав про ее новации, Алиска тоже не боялась. Пошипит, пошипит, да и заглохнет. Зато будет сделан необходимый шаг к вожделенным миллионам.
Татьяна Захаржевская
Остров Занаду
1997
С нескрываемой радостью Татьяна играла роль хозяйки.
Какое счастье, молча подавать мужчинам кофе, тихо сидеть в углу и слушать. Слушать, о чем они говорят, милые ее сердцу мужчины.
Нил, Питер и такой славный старина-профессор Георг Делох...
Маленький Нил-Ро уже давно спал наверху в своей комнате, и час назад Татьяна со слезами неподдельного женского счастья пожелала ему покойной ночи.
А теперь вот они сидели здесь в гостиной вчетвером - хозяин этого бунгало и всего острова - ее любимый мужчина Нил-старший, второй ее любимый мужчина - Питер Дубойс, их друг, славный-преславный чудак Георг Делох, и она - Таня Захаржевская, совсем уже не чопорная леди, - варила им кофе и слушала... И слушала, о чем говорят эти бесконечно милые и любимые мужчины.