Темные души

Мы пришли в кабинет нашей мамы. Как давно я здесь не был… Все лежало там, где она и оставила в тот день… Вот стол и на нем стопка писем, а в ящиках остальные, я знаю об этом, потому что порой приходил сюда, но потом отец узнал об этом и запретил сюда являться. Он закрыл дверь, но теперь она не представляла для нас сложности.

Я ожидал, что тут будет пыльно, но комната оказалась на удивление чистой. Значит, Анна и здесь прибирается. Во всех наших личных комнатах прибирается только она. Я первым подошел к столу и открыл верхний ящик, достал стопку писем.

На конвертах ее почерком было написано: «Лорду Е.В.В.». Письма моему отцу. Их я отложил сразу в сторону, они не могли бы нам помочь. Вскоре ко мне присоединился Дима, и мы вместе стали разбирать на стопки ее бумаги и документы, те, которые могли понадобиться, мы отдавали ребятам.

Их задача была в том, чтобы выписывать все встречающиеся имена, бегло пробегая по листам взглядом. Мы тоже с Димой взяли себе стопки, вот только мы читали ее письма полностью, каждый вспоминая свое…

Я и раньше задавался вопросом, почему все произошло именно так, почему она погибла, но не пытался действительно найти ответа. Я знал лишь ту часть, что сказал мне отец. Но теперь я должен был выяснить все. Я давно простил тебя, мама. И теперь я готов принять правду…

Я прочел пару писем, выписывая имена, а потом решил, что лучше буду их раскладывать и вернулся к столу. Дима посмотрел на меня и кивнул в знак того, что понимает меня. Ребята удивленно на нас посматривали, но молчали.

Я начал осматривать один ящик за другим, пока не поднял верхний конверт и не увидел тот, что лежал под ним. Большой, пухлый, из пожелтевшей от времени бумаги. И ее почерком: «Моему сыну Руслану». Это было неотправленное письмо. Дрожащими руками я достал его и отошел к окну, не обращая ни на кого внимания.

— Что он здесь делает? —  не совсем уверенным голосом спросил я непонятно кого. Дима встал и подошел, прочитал надпись.

— Странно. Ты нашел его в столе? Но почему она его тебе не отправила? И зачем написала, ведь мы тогда постоянно были рядом?

— Не знаю. Нужно прочитать, —  задумчиво ответил я и посмотрел на брата.

— Хочешь сейчас? —  спросил он как-то тихо.

— Не знаю…

Когда я закрыл дверь своей комнаты, то понял, что у меня дрожат руки. Я миновал кресло с диваном и подошел к окну. Она любила читать письма возле окна. Осторожно я открыл конверт и достал первый сложенный лист. Внутри были еще фотографии, но их я решил оставить напоследок. Я начал читать:

«Милый мой Рунни! Ты можешь читать это письмо только в том случае, если мне все же не удалось по каким-либо причинам сделать то, что я должна была. Для начала я хочу сказать тебе то, что говорила вам с Димой каждый раз, то, что говорю и сейчас вам: я люблю вас, дети мои. И тебя, Руслан, тоже. Я понимаю, что оказалась не самой лучшей матерью. Мне очень жаль, что я не смогла остаться с вами. Но теперь, раз ты это читаешь, это значит, что теперь ты готов принять всю правду о том, что же тогда произошло…»

Я читал и чувствовал, как сердце рвется на части. Мне казалось, что она сидит рядом, и я слышу ее голос сквозь эти строки. Моя мама… Я знаю, ты все же любишь меня… Ведь и тогда любила.

Когда я дочитал, то не сразу понял, почему последние строчки смазывались перед глазами. Слезы. В них были слезы. Я не знаю, сколько прошло времени до того, как я услышал тихие шаги, приближающиеся ко мне. А потом она села рядом. Я знал, что это она, так как чувствовал ее тьму.

***

Елена

 Когда он ушел, я испытала жгучее желание пойти с ним. Но ему лучше побыть одному. Поэтому я просто продолжила выписывать имена. Через некоторое время ко мне подошел Дима и присел рядом.

— Сходи к нему, —  негромко сказал он. Я удивленно на него посмотрела.

— Я?! Может, тебе будет логично? Ты же его брат…

— А ты —  Лена, —  как-то загадочно ответил он. Я посмотрела на Алека. Он кивнул в знак согласия.

— Вам стоит помириться. Все же он хочет помочь тебе… —  сказал друг.

Что ж, я так я. Когда я шла к нему, то понятия не имела, что собираюсь делать или говорить. Но когда я подходила, то почувствовала его тьму. Его страдание. А потом я вспомнила, как он использовал силу, чтобы помочь. И я решила попробовать.

Когда я вошла в его комнату, то увидела, что он сидел на полу, на ковре возле окна. Рядом лежал открытый конверт и письмо на нем. Он сидел, склонив голову к коленям и опустив ее на руки. Я осмотрелась, прежде чем подойти.

У одной стены камин, а перед ним столик, диван с оставленной на нем книгой и два кресла, на полу густой ковер. Из комнаты вели еще несколько дверей. Казалось ничего особенного, но чувствовалось, что это его комната. В книгах, оставленных на столе, по тому самому мечу, о который однажды порезался Алек, по темным тонам и сдержанности…

Я села рядом и потянулась к нему своей тьмой. Удивительно, но это оказалось просто. Он вздрогнул и поднял голову. Я увидела его слезы, и все обиды ушли на задний план. Я уже сама обняла его, а в следующий миг оказалась у него на коленях. Он так крепко обнимал меня, словно я была единственным, что держало его в этом мире.

— Прости… Прости меня за тот вечер и за мои слова. Просто я так за тебя переживал и поверь, мне, правда, трудно видеть тебя с ним. Ведь ты же знаешь, что… Что я люблю тебя, —  он сказал. Он все же сказал это.

Я замерла, прикрыв глаза. И почему сердце так начало радостно биться? Я не знала что ответить. Да, он безумно мне нравится и с каждым днем все ближе и ближе мне. Но я не могу сказать, что влюблена… Во всяком случае сейчас. Я почувствовала его ладонь на своей щеке, он посмотрел мне в глаза, а я ждала. Он улыбнулся: