Страница 25 из 116
Танкист Фёдор познакомился с Ганной на танцевальной площадке. Гремел оркестр, на небе рождались молодые звёзды, а на него, буквально на мгновение, глянули синие глаза. Глянули и остались в нём. Белокурые волосы были аккуратно собраны, на шее был повязан светлый платок, и это почему-то окончательно сразило Фёдора. Про себя он назвал её «синеглазкой». Девушка согласилась на танец не сразу, но Фёдор был настойчив и этот танец оказался единственным.
- Мэни трэба додому, уже поздно, - сказала белокурая незнакомка, мешая украинские и русские слова, поправляя платочек.
Фёдор порывался проводить «синеглазку», хотя девушка была против. Но она улыбалась, и это придавало Фёдору настойчивости и уверенности. Он уже не обращал внимания на то, что в толпе танцующих потерялся его друг Павел Белецкий. Танкист попал в плен синих глаз.
- Ну, хорошо, пойдёмте, но только до билого каменя, - милостиво разрешила Ганна.
- Почему только туда?
- Далее – опасно, - сказала девушка.
Они пошли по улице мимо каменных заборов, увенчанных плющом. Играла музыка.
Фёдору хотелось, чтобы девушка запомнила эту встречу, и он перелез через чугунные завитки ограды у какого-то дома и, не обращая внимания на лай собаки, принёс Ганне несколько хризантем. Девушка смеялась, пробовала сдержать его, но потом её лицо с наслаждением погрузилось в нежный запах цветов.
Она спрашивала его о службе. Фёдор отвечал кратко, больше рассказывал о смешных случаях на учениях с новичками, избегая говорить о войне и о боях.
Город постепенно погружался в тёмно-синие сумерки. Бледный свет луны создавал на торжественно дышащем море серебряную дорожку, временами исчезавшую, а потом вдруг сказочно разливавшуюся на горизонте кипящей молочной краской.
Миновав церковь, окруженную кипарисами, они вышли на дальние окраины городка, где под горой лежал большой белый камень.
- Ну, всё, дали я одна.
Ганна улыбалась.
Фёдор настаивал:
- Куда вы одна? Смотрите, как темно. Заблудитесь!
Ганна рассмеялась.
- Та що вы, я ж тут каждый куточок знаю.
В конце концов, сдалась:
- Ну, добрэ, ще один провулок. Там на окраине наш дом.
Узнав, что Фёдор никогда не был в море, Ганна пригласила его на рыбалку.
- Мы пойдём с батьком до Каменного острова. Вин и вас визьме с задоволенням. Уважает военных!
Белый платочек, повязанный на шее девушки, исчез в глубине переулка.
Фёдор пошел обратно по практически незнакомой местности. Гибкие улочки, каменные заборы, обрамленные густой тропической зеленью.
Фёдор не спешил. В пансионат он уже безнадежно опоздал. Но знакомство с Ганной и возможная морская прогулка с ней грели сердце.
Луна светила в спину, а впереди, по белой дорожке, шла укороченная тень.
От деревянного забора, где растущее дерево создавало густую темень, отделилось двое.
- Наше вам с кисточкой. Слышь, дядя, дай закурить.
- Не курю. И какой я вам дядя? – возмущённый фамильярностью резко ответил Фёдор.
- Да ты борзый, как я вижу, - произнёс в темноте чей-то писклявый голос.
Фёдор обернулся. Сзади к нему подходил невысокий тип. Лунный луч мазнул его лицо – перекошенное, с плоским перебитым носом. В руке он держал острый длинный предмет, видимо, заточку.
- Вы чего, мужики? – спросил изумленный Фёдор. В голове у него мелькнуло: «Кажется, влип».
Тройка парней обступила его.
Фёдор решительно отодвинул одного:
- Дай пройти!
- Подожди, служивый!
Из мрака под обильными ветвями шелковицы вынырнул черноволосый усатый крепыш. Распахнутая белая сорочка обнажала волосатую грудь.
- Чего надо? – спросил Фёдор небрежно.
И тут же был схвачен за руки.
Одним движением своего большого и сильного тела Фёдор освободился, потеряв фуражку. Но тут же получил острый удар носком штиблеты в пах и согнулся от боли.
Его схватили за руки, а усатый крепыш взял за волосы и пристально посмотрел в лицо.
- Отпустите, сволочи! Что ж вы делаете? – произнес Фёдор, чувствуя, как встревожились и заныли его раны.
Усатый сказал веско:
- Слушай, командир, ты у нас птица залётная. Или мы сейчас тебя убьем и прикопаем здесь где – нибудь, или ты навсегда забудешь мою зазнобу. Я понятно говорю?
- А я привык сам решать, что мне делать, а что нет, – ответил Фёдор и получил ещё один удар - под дых.
Он закашлялся.
- Четверо на одного.… Это нечестно! – выдавил он из себя.