Морской узел

Евгений Кулагин

Морской узел

1

Бесконечная череда деревьев, необозримые поля, мелкие речки и огромные озера поочередно мелькали за окном. Я, не вникая в эту чехарду пейзажей, сидел, облокотившись на стенку в одном из купе вагона поезда, чуть прикрыв глаза, и наслаждался тихим стуком железных колес о стыки рельс.

Служебная командировка появилась практически сразу после праздников, и если бы я не боялся летать на самолетах, то мне пришлось бы только сегодня выезжать. А так я уже сутки трясусь в вагоне поезда. И впереди еще столько же.

Люди, меняя друг друга, незаметно появляются во время стоянки поезда на вокзалах больших и маленьких городов, сидят, спят и разговаривают, и также незаметно исчезают. Мне кажется, что я один терплю эту поездку от начала и до конца. Хотя раньше, раньше я очень любил дальние поездки на поезде. Может это была вынужденная мера, поскольку учился я далеко от дома, и мне приходилось раз в полгода ездить по железным дорогам нашей страны. Ведь во время поездки можно было не только хорошо выспаться, обдумать все то, что произошло за последние полгода и запланировать каждый день своего предстоящего отпуска, но и как следует насладиться тем, что ты один и никому ничего от тебя не нужно.

Хотя, были у меня пара поездок, когда попадались уж очень назойливые соседи, которых не отпугивало даже то, что я лежал с наушниками в ушах, отвернувшись от всех к стенке.

– Может чайку?

– Давай в карты с нами?

– Что-то ты такой не общительный.

– Слушай, со мной такая история приключилась.

К чему эти все беседы, знакомства, обещающие перерасти в дружбу? Желание как-то сократить время в пути, обсуждая все на свете, обсасывая одни и те же проблемы, замыкая в круг бессмысленные слова ни о чем? Или, может быть, выдумав невероятную историю своей жизни, очаровывать собеседника собой? А может, возможность выплеснуть на ничего не подозревающего спутника свои проблемы, погрузив его в тяжесть своей жизни?

В любом случае все, что происходит с тобой в жизни интересно только тебе самому. И заботит оно только самого тебя. И нужно ли об этом знать кому-то еще? Правда, бывают любители послушать, с радостью тратя свое время на чужие истории. Видимо судьба их притягивает друг к другу, соединяя в купе поездов.

В этот раз мне повезло как никогда. Один мой попутчик – молодой паренек, который сошел пару часов назад и ставший для меня замечательным собеседником, за все время выдавивший из себя два слова: «здравствуйте» и «до свидания». Второй – старенький дедушка, который прямо на моих глазах невероятным образом заскочил на верхнюю полку вместе со своей палочкой и уже сутки даже не шевелится, лежит, обнимая ее, повернувшись к стене. Главное, чтоб живой там был. Приходится во время остановок прислушиваться, дышит ли он.

Я открыл глаза. За окном снова лес, дикий, перемешавший деревья, связав их в непроходимую живую стену, и, только стоит очередному полю оборвать лесную полосу, открывается бесконечная даль, немного пугающая своей безлюдностью, дикостью и одиночеством. Какое же множество территорий не подвластно, не освоено, не уничтожено человеком. Часто видны давно заброшенные дома, иногда покосившиеся, в основном без стекол и признаков жизни, одиноко стоящие у подножий лесов, вдали полей, вдоль озер и рек. Люди уходят из небольших деревень, оставляя за собой ветхую историю своих предков. Век урбанизации. Все хотят комфорта и развлечения больших городов.

Леса редеют, строений становится все больше, появляются дороги и признаки обитаемости. Вот и они, первые дома при въезде в очередной большой город. Чем дальше мы входим вглубь города, тем больше огоньков развеивают спадающие сумерки. Темные окраины сменяются освещением центральных улиц, огнями больших магазинов и развлекательных центров. Из коридора слышу, что стоянка будет целых тридцать минут. Хороший повод прогуляться по перрону, покурить, вдохнуть морозный воздух неизвестного мне места.

Прогулка явно идет мне на пользу. Ноги затекли от отсутствия на них нагрузки. Тут довольно холодно, но я стойко держался на улице до самого отправления поезда. Людей немного. Немного желающих отправляться еще дальше к окраине страны. В основном по перрону расхаживали такие же, как и я – уставшие от поездки пассажиры. В наш вагон никто не вошел, уменьшая вероятность появления нового соседа по купе практически до нуля. Что не могло ни радовать меня. Мимо меня пару раз проносилась бодрая бабушка, на ходу активно предлагающая пирожки, мороженное, холодные пиво и воду. На удивление все холодное пользовалось спросом у пассажиров поезда.

– Давай заскакивай уже скорее! Сейчас тронется! – проводник громко окликнул меня.

Я залез в вагон и почти сразу поезд дал ход.

– Любите постоять до последнего, а потом бежите вдогонку, сопли раскидывая по пути!

– Это все с опытом приходит. Я обычно сначала высморкаюсь, а уж потом догоняю отходящий поезд.

– Очень смешно. Давай проходи уже.

Тепло вагона резко ударяет, обволакивая все тело согревающей негой, одурманивающее отбирает силы, заставляет поскорее скинуть куртку и сесть на свою койку.

Уже стемнело. Неудержимо манит лечь и заснуть, но сейчас только шесть. Несколько часов сна и привет бессонная ночь. Еще чуть-чуть потерпеть. Поезд набрал ход и довольно быстро вынырнул из горящего света города в черную гущу ночи. На небе ни облака, но луна еще молода – толком не освещает. Все смешалось в темноте.

Нужно продержаться пару часов. Иду к проводнику и заказываю кофе.

– А можно чуть ярче свет сделать?

– Это самое яркое, что есть.

Беру кофе. Ну, конечно же, оно налито в стакан, с металлическим подстаканником. Это классика. Классика, пережившая время и шагнувшая в будущее с далеких советских времен. Наверное, именно благодаря этому подстаканнику, на котором отчеканен локомотив, несущийся вперед, кофе в поезде имеет определенно одинаковый вкус. В разных поездах. В разных вагонах. У разных проводников. Это вкус дороги, ожидания и безмятежности.

Выхожу в тамбур. Достаю сигарету и подношу ко рту. Зажигалка. Огонь. Даже сквозь бесконечный стук колес и шум бряцающего металла на стыке вагонов отчетливо слышится манящее шуршание начинающего тлеть от затяжки табака. Первая затяжка. Все внимание на это магическое шуршание, взгляд на секунду теряется вдали внутренних ощущений. Выдох.

Почему я курю? Почему люди курят? Зависимость? Возможно. Но, думаю что дело и именно в этом моменте, в моменте, когда ты отстраняешься от всего, отрешаешься в легкость безделья. Выдох. И глоток кофе. Воспетое клеше – кофе и сигарета. Кто не курил – не поймет. Кто курил – не забудет. Надо бы бросить. Говорят вредно. Только вот как это сделать?

Возвращаю проводнику пустой стакан и иду в свое купе. Оно открыто. На соседней койке сидит девушка в темной дубленке с пушистым мехом на воротнике и серой шапкой-ушанкой, развязанные уши которой почти полностью прячут ее лицо.

– Какая Ваша койка?

– Та, на которой матрас и расстеленное белье.

– Я так и думала.

Она встала и, повернувшись ко мне спиной, стала поднимать кровать, чтобы уложить свою небольшую сумку. Аккуратно опустила кровать на место и все так же стоя ко мне спиной начала снимать свою дубленку. Она развернулась в поисках вешалки и, выхватив ее с торца верхней полки-кровати, ловко накинула на нее дубленку, подвинулась ближе и потянулась повесить вешалку обратно. Уже закрепляя ее на крючке, она взглянула на меня.

– Что Вы стоите? Проходите уже.

Я никогда не видел таких ярко-зеленых, безумно палящих глаз. Они словно обожгли меня своей необузданной дикостью, беспечной страстью и сумасшедшей силой притяжения. Курносый носик и довольно тонкие губы просто таяли от яростно-ослепительных глаз. Я никогда не робел и не стеснялся женщин, но сейчас. Сейчас она быстрым взглядом ввела меня в ступор замешательства.