Страница 56 из 146
- М-м, - не просыпаясь, промычал Ванечка, а потом четко добавил: - Мама... я больше не буду...
И перевернулся на другой бок. Таня вздохнула, сняла халат и забралась под одеяло.
Господи, зачем? Зачем, зачем, зачем?
Глава третья
НИТЬ АРИАДНЫ
(27 июня 1995)
После чаю с яичницей дико захотелось спать. До выхода оставалось еще четыре с лишним часа, но Иван Павлович искушению прилечь не поддался, прекрасно зная, что тогда либо проспит до вечера, либо встанет совсем уже русской недвижимостью. Поставив сковородку, с которой ел, обратно на плиту, он со вздохами поплелся в комнату и устроился за верстаком. Из машинки торчал последний и единственный наработанный за ночь лист. Иван Павлович нацепил очки и прочел, гадливо ухмыляясь:
"- Ну чо, параша? - сплюнув, просипел главарь. - Бабки припер?
- В-вот, - ответил Сергей, выставив вперед кейс и подпуская в голос побольше дрожи.
На краю пустыря плотной стеной стояли "вольво" и "мерседесы". Возле них лениво прохаживались амбалы. в бордовых пиджаках, другие сидели в машинах, опустив стекла. И все смотрели в сторону Сергея.
- Сколько велено? - Главарь сверкнул золотым зубом.
- Д-да. Здесь все. - Сергей сделал шаг в сторону главаря.
- Стой на месте, козел! - взвизгнул один из подручных. - Кейс открой. Только плавно.
"Так. Значит, расчет был верен. Ну, старичок, не подведи!"
Тишь пустыря огласилась грохотом выстрелов. В руке Сергея запрыгал дедов наган.
- Это тебе за Панкратыча, - шептал Сергей, нажимая на курок. - Афганцы памятью друзей не торгуют.
Главарь с удивленным видом рухнул в лужу, где уже корчились оба его приспешника. Сергей..." Иван Павлович, фыркнув, выдернул лист, смял его, бросил на пол. Потом поднял и разгладил. Вариант все-таки. Впервые за месяц. Конечно, если подойти логично, живым Сергею после этих выстрелов не бывать. Но кто же убивает главного героя на сороковой странице? А публика... Что . публика? И не заметят, что вдруг исчезли иномарки с мордоворотами в багровых пиджаках. Или в бордовых? Иван Павлович махнул рукой и припал к машинке.
"...обернулся. Никого. Он рванулся к забору, отодвинул доску, висящую на одном гвозде, и пролез в щель. В переулке было тихо. Сергей отряхнул куртку и не спеша двинулся к станции".
Надо же, отпустил тормоза! Этак месяца через два и сдавать можно будет. Дело! Денежки ох как нужны. Хоть и свел потребности до минимума, но кушать-то хочется, да и за квартиру не плачено...
За подобными мыслями Иван Павлович досидел до восьми утра и тогда окончательно решил выходить. От "хрущобы" на Шаумяна, где и находилась его квартирка, до гостиницы "Прибалтийская", что на Намыве, было не близко, однако времени оставалось предостаточно. Если пройтись, то развеется одурение, оставшееся после бессонницы, и разговор можно начать, оказавшись в хорошей форме...
- Тру м-ту м-тум, - запел Иван Павлович и принялся одеваться.
Бодрое настроение .немного подпортилось тем, что не нашлось чистой рубашки и пришлось напялить футболку с дурацкой надписью "Инрыбпром-90" на всю грудь. И куда-то запропали брюки, которые лишь четверть часа спустя удалось найти на верстаке, под ворохом бумаг с черновиками первых глав романа "Удав сжимает кольца" (того самого, где главарь с пустырем). Брюки были по нынешним временам выдающиеся. Теперь, когда наши пошивочные фабрики либо позакрывались, либо шьют по зарубежным лекалам, этот фасон, по которому советский человек легко узнавался в любой толпе, стал редкостью, раритетом. Попробуйте-ка разыскать брюки, где мотня (по-научному, кажется, гульфик) заканчивается примерно на полпути к колену, так что если их подтянуть как следует, подпоясаться можно будет под мышками, а из брючин вылезут волосатые икры. Так что эти серые в яблоках благоприобретенных пятен брючки составляли, в некотором смысле, предмет гордости Ивана Павловича.
Уже в прихожей, накинув поверх футболки зеленый плащ, Иван Павлович взял сумку, достал из кармашка изящный сиреневый конверт и, прежде чем засунуть его обратно, извлек оттуда плотную сиреневую карточку и перечитал, проверяя, не забыл ли чего:
ИНФОРМЕД Господину Ивану П. Ларину Доктор и Миссис Розен Просят Вас пожаловать 27 июня 1995 К 12:00 В номер 901 ОТЕЛЬ ПРИБАЛТИЙСКАЯ
(1971-1975)
- Вам что, девушка?
- Мне бы справку оформить. Голосок такой звонкий, что уткнувшаяся в картотеку регистраторша невольно обернулась.
- Номер карточки? - спросила она, раздраженно оглядывая посетительницу с головы до ног. У стойки регистратуры стояла высокая ладная красотка с детскими ямочками на щеках и смеющимися глазами.
- Шестнадцать шестьдесят шесть. Захаржевская Татьяна, - лукаво улыбнулась девочка.
- Справка-то в школу? - недоверчиво переспросила медсестра, не без зависти оценив зрелые формы Захаржевской.
- В клуб ДОСААФ... - усмехнулась та в ответ.
Привычное раздражение от вечно унылых больных и слякоти за окном улетучилось. Заговорщически понизив чуть не до шепота голос, сестра прочитала на коленкоровой обложке пухлой тетради:
- Татьяна Всеволодовна.
Девушка кивнула. Выбившийся из-под шапочки рыжий локон при этом задорно прыгнул колечком, и медичка, замотанная чужим гриппом, гуляющим по городу, наконец улыбнулась и протянула в окошко карточку.
- Кабинеты я тебе вот здесь записала. Второй этаж...
Перепрыгивая через ступеньки, Таня пошла для начала к участковой. Марью Филипповну видела редко, в основном - когда оформляла очередную справку, то в бассейн, то на легкую атлетику. Та и встречала обычно улыбкой и непременным:
- А, спортсменка?
И каждый раз Танюшка удивляла новым увлечением, как и сегодня. Наблюдая девочку с детства, Марья Филипповна всякий раз поражалась ее завидному здоровью, любопытству и радостному восприятию жизни. Таня никогда ни на что не жаловалась. Марья Филипповна уже привыкла отвечать на кучу девчачьих вопросов. Старалась рассказать побольше, например, про асептику и антисептику. Танюшка на месте не сидела. "А это. что?" Приходилось объяснять, для чего корнцанг нужен и почему инструменты под тряпкой лежат. Иногда девочка своими "зачем" да "почему" ставила пожилую, уже на пенсии, .врачиху в тупик. Вот и сейчас: