Страница 24 из 24
Многие удивляются, почему я могу переносить физические нагрузки, почему могу терпеть ожоги и обморожения, почему раны и ссадины не вызывают на моём лице ни капли эмоций.
Тут, в нашей строительной бригаде, случается всякое. Недавно, например, одного узбека придавило бетонной плитой, а полмесяца назад Васька Строгов напоролся ногой на арматурину, и врачи поговаривают, что конечность придётся ампутировать.
Все они громко кричали, как только встречались с болью, а я терплю. Сегодня мне прилетел на голову осколок керамической плитки и расшиб череп. Много крови было, но я не кричал. Не чувствовал боли.
Почему?
Вчера ночью она снова пришла ко мне. В общей квартире, где мы живём с десятью узбеками и восемнадцатью китайцами, моя кровать стоит напротив прямоугольного прохода без двери. Как всегда, проснувшись посреди ночи, я уставился в дверной проём. Как всегда, там стояла она. Чёрная, безликая, с длинными руками.
Просто стояла и смотрела, словно до сих пор не может смириться с тем, что я остался в этом мире.
И я не выдержал. Спустя столько лет, захотелось подойти и заглянуть в круглый овал лица. Тихо ступая по скрипучим полам, я перешагивал через спящих работников, пока не приблизился к ней вплотную.
И увидел то, что хотел.
Сначала появились дрожащие губы, потом глаза и нос. Суровые, хмурые. Я так прикусил нижнюю губу, что почувствовал тёплую струйку, текущую по подбородку. Не хотелось закричать и разбудить уставших за день коллег.
На меня смотрело моё же лицо. Мои глаза, мой длинный нос и легко узнаваемые маленькие губы. Я смотрел сам на себя, сурового и недовольного. Лицо Паши на теле Алины. Как единое целое, как одна душа.
Так что же ей надо? Зачем оно бродит за мной? Неужели, произошла ошибка, и я очутился не в том мире?
Душа! Душа — это боль. И она вырвала душу, произошло смешение, как спирт смешивается с водой и превращается в один полноценный напиток. Вот почему нет боли. Она вся там, в мире теней.
Но, куда же я попаду после смерти? Безболезненной, тихой и светлой?
Неужели в рай?
Конец