Страница 80 из 88
Прекрасный вечер спускался на виллу, которая незаметно всё больше напоминала замок. От вина шумело в голове.
– Давай, прогуляемся. – Вотан понимал: придётся подключать к поискам друга, а этого не хотелось.
Лошади несли всадников по благодатному краю. Солнце почти скрылось за горизонтом. Холмы предгорий буйно зеленели. В ложбинке журчал ручей, он бил прямо из корней раскидистого дуба. Мощное ритуальное дерево собирало вокруг себя пейзаж.
– Приложусь к источнику, – Вотан оставил коня, спускаясь к воде.
Кусты скрыли дорогу. Запах сырой земли, и плеск воды убаюкивали. Тревожные мысли отошли на второй план. Он зачерпнул прохладную влагу и ощутил, что не один.
Хрустальные капли сочились меж пальцев, а внимание поглотили три фигуры в черных балахонах под дубом. «Наверняка ждали», – мелькнуло у Вотана.
Цепкий карий взгляд из-под капюшона стремился в самый центр его мыслей, но гипноз не прошёл. Вотан невозмутимо ждал пояснений.
Он не видел, как Зирхурд забеспокоился, привязывая лошадей, чтобы выяснить причину задержки.
– Мы друиды Оловянных островов[1], – произнёс центральный старец. – Народ обессилен в борьбе. Вожди перебиты. Оракул предсказал: золотая женщина на морском драконе привезёт младенца династии богов.
– Слава о тебе гремит по миру, – подхватил второй. – Дай нам дитя своей крови и желание исполнится само.
У Вотана детей хватало. Дать шанс одному из них, почему бы и нет. Друид уже понял, что отказа не будет.
– Ждем три дня…
Ветка под ногой Зирхурда треснула. Вотан отвлёкся. Друиды растворились в сумерках.
– Чего они хотели? – Зирхурд издалека узнал фигуры просителей, а друг показался ему очарованным.
– Мелочи, решаемо, – оба потянулись домой.
***
Рассвет занимался в горах, Фриг держала на руках крохотную девочку, ребёнок царской крови амазонок мирно посапывал, и с первыми лучами солнца пришло ощущение, что боги дарят ей наследницу.
Дальняя дорога расплескала гнев. Выползли сомнения, бросить всё много ума не требует, праведная злость уже едва тлела в глубине души.
По пути искали гномов в горах. Но знакомые стоянки оказались разрушены и пусты. Третий сундук с сокровищами пропал. Средства заканчивались, маячила жёсткая экономия.
Сармаха вела к пещере, где оплакали Такиру. Так они попали на финал трагедии внучки царицы амазонок. Привычные хлопоты отвлекли от печального итога жизни. Она как опытная повитуха не сдавалась до последнего, но усилия будто разбивались о стену. Спасли только детей.
И после разговора с Бремусой стало понятно почему. Повреждение главной святыни грозило неисчислимыми бедами женскому роду. В голове билось: что предпринять?
Она не может так просто отобрать ребёнка, вдруг у Марефы свои планы, теперь та единственная наследница Илионисии.
Сестра близнец сохраняла странный покой. Скромно одетая молодая женщина светилась печалью. Фриг поразило фамильное сходство, несмотря на столетия, в дальних странах и культурах.
– Я сделала все, что могла, – посочувствовала она.
– Иисус забрал Амарию на небо. – Тихо, но уверенно произнесла Марефа.
Фриг участливо кивала, но её интересовала судьба детей.
– Что ты будешь делать дальше? – Спросила она напрямик.
Внутренний свет вспыхнул ярче.
– Мы оставлены в этом скопище грехов, чтобы открыть путь в новый мир, где царят любовь, покаяние, всепрощение и примирение. Придет час и свершится суд божий…
Фриг поняла, что имела в виду Бремуса, говоря «не в себе». Проповедь о царстве всеобщей любви смотрелась наивно.
– Как ты поступишь с племянниками, – едва удалось вставить после рассказа о растущих в мире зла островках любви.
– На мальчика есть планы. – Намекала Марефа на историю с женой Перегренса. – А девочку Бремуса обещала, оставить у себя…
Удивление застыло на лице Фриг. Столько слов о любви и бросить родную кровинку посреди дороги. У амазонки не помещалось такое в голове.
– Никто не вправе судить. – Заметила Марефа неприятие собеседницы. – Участь человека решается на небесах. Не роптать на испытания, а благодарить врагов, молиться за них.
Фриг не обмануть сладкими речами, она видела, что девушка на перепутье, и только совместной дорожки у них нет. Действительно, Марефа сомневалась: вернуться с Лазарем и семьёй дяди Ашота на Кипр, куда того переводили по службе; или возглавить общину сторонников здесь, история с женой Перегренса выгодно усилила её позиции.
Фриг изумили основы нового учения. Идея лежала на поверхности, ей ли не знать трясину кровавой мести. Именно здесь оплакали Такиру. Но непротивление злу насилием она принять не могла.
Два мира смотрели друг другу в глаза, и видели пропасть. Мессию распяли, но его смерть зажгла лампады в душах людей. Просто огонёк ещё слишком слаб, чтобы пробить тьму веков.
Глухой топот прервал разговор. Рядом спрыгнула с лошади дочь Арминия и Бремусы, та взяла лучшее от родителей. Прямые локоны цвета червонного золота падали на плечи, голубые глаза решительно смотрели на мир. Гривна, подаренная Фриг, была велика для худенькой шеи, Боудика носила её как оберег.
– В ущелье заходит отряд во главе с вашим мужем, – передала она послание.
Всё вокруг потеряло смысл. Он ищет её, жизнь обретала опору. Фриг бросилась наводить порядок. Гнев остыл. Молодость прошла, походы воинственный пыл погасили.
Нет, он конечно козёл и наказание заслужил. Но понятия о справедливости и чести, заботе о родных были в их среде святы. Что же ей теперь с позором вернуться в родные степи или в приживалки к Зирхурду. Кто умной назовет? Боги исполнили мечту: подарили наследницу. Пора переступить через обиды.