Страница 70 из 88
– Чуть не спалились, – кривился Савл.
– Ей не до нас, – Иуда махнул рукой, – Бесов они изгоняют…
– Синедрион заинтересовался твоим пророком. Притихните. Боюсь, плохо кончите.
В голове Иуды защелкало. Сборы в кассу росли. Хотелось уловить момент на пике.
***
Илионисия в отчаянии смотрела, как рушится под ногами жизнь. Но ни сил, ни средств остановить этот процесс у неё не было.
Разговор на террасе вылился в тревогу, что изгнание бесов может оказаться опасным. Перечить внучке сейчас бесполезно. Амария, не дождавшись Креона с отчётом, обиделась на пустом месте и ушла.
Обход хозяйства и увольнение очередного управляющего проблему не решали. Илионисии не нравилось, что внучка остается без крыши над головой.
– Лучше продать, – настаивал Креон, – тогда сохраним доходы от хозяйства Марефы. Легче будет содержать дом в Иерусалиме. У Амарии останется приличная сумма, поживёт у брата или сестры. Позже это хозяйство никто даром не возьмёт.
Девушки возраста сестёр были давно замужем. Марефа с уживчивым нравом и процветающим имением попала в тень скандальной славы сестры.
– Мы вместе неплохо ладим, – уговаривала та бабушку.
Фактически всё давно произошло. Только из-за противодействия Илионисии не продавали хозяйство в Магдале. Марефа хотела избавиться от этой бездонной прорвы.
– Решение за Амарией, – сдалась Илионисия.
В желании той никто не сомневался. Креон пошёл к покупателю, оговаривать подробности сделки. На раскаленную летним солнцем землю спускалась вечерняя прохлада.
– Надо готовиться к отъезду, – переглянулись бабушка и внучка.
Вещей было не много, но когда попадались мелочи из более счастливых времён, сердце щемило.
На стол поставили масленый светильник. Марефа принялась разбирать нишу с плащами и туниками, на самом дне лежала старинная шкатулка.
Когда откинули крышку обтрёпанного ларца, огонёк лампы побежал по лучам звезды Аргеадов. Внутри лежали венец и витой пояс – магические знаки царицы амазонок. Половинка монетки была потеряна во время большого пожара в Александрии эпохи царицы Клеопатры.
Илионисия нежно погладила золотые украшения. Нахлынули воспоминания детства. Её бабушка целую жизнь назад передала на хранение старинный гарнитур ей, совсем юной девушке и строго наказывала: ни при каких обстоятельствах не терять и не передавать в чужие руки. Именно бабушка обучала её премудростям лечебных настоев и мазей, посвящала в тайны гостей из далекой прародины предков.
Илионисия подарила гарнитур дочери на свадьбу. Она гостила в Фаюмском оазисе, когда та последний раз примеряла витой пояс. Он лучше всего подошёл к наряду для сеанса посмертного портрета. Какое было счастливое время! Детвора прыгала тогда вокруг молодой здоровой мамы и смеялась.
– Амария запаздывает, – пробился сквозь воспоминания голос Марефы.
***
Иисус из-за дерева чахлой рощи наблюдал за девушкой-мечтой, присевшей на камень. Гордость и упрямство сквозили из-под покрывала смирения. Это самый показательный его проект. Преображение на лицо. Он обманывал себя, что сможет расстаться, но в глубине души понимал, жизнь без неё станет пустой.
Такая красивая, Иисус знал о происхождении из царского дома Птолемеев, которые правили Египтом триста лет. Её двоюродный дед и сейчас руководил Александрийской библиотекой. Она напоминала породистую лошадку, признавшую в нём хозяина.
Амария растеряно озиралась, было видно, что сомневается: туда ли пришла. Встала и протянула руку под струю источника, брызги заиграли в лучах заходящего солнца. Иисус тихо подошёл сзади и заметил, как чуть дрогнули плечи. Она ощутила его спиной и обернулась. В сиянии любимых глаз Царствие небесное для обоих наступило здесь и сейчас.
Любое прикосновение грозило разжечь костер неуправляемых сил. Иисус попытался взять ситуацию под контроль, приступив к философской беседе:
– Поговорим о любви.… К ближнему…
Она внимала и впитывала как губка, но на самом деле смысл слов тонул в эйфории встречи.
– Бороться со злом бесполезно! Отпор рождает насилие. Мир погряз в скверне. – Для обоих время остановилось, – Замысел господень не людям судить. Отказаться от мести!!! Принять как расплату за грех.
Неважно, что проповедует красивым голосом Иисус, лишь бы видеть, как меняется цвет глубоких глаз, когда в них отражается мир:
– Победить смирением. Залить юдоль печали вселенской любовью. Простить всех, включая врагов. В мире зла возникнут островки любви. Пусть растут, вытесняя ненависть и страх. Пойти на смерть для спасения.
Он уже стоял на берегу кровавой реки, где утонут сподвижники, и потоки вольются в море, которое затопит всех, рождая новый мир.
– Любите врагов, благословляйте проклинающих и ненавидящих вас, молитесь за всех! Царство Божие, кладезь Добра и Прощения, воцарится любовью. Воздаяние ждёт после смерти. Милостивый бог любит своих неразумных детей.
Он искренне верил, что это возможно. Амария не чуяла под ногами земли и едва не упала, споткнувшись о воздушный корень дерева. Иисус подхватил.
Тщательно построенный барьер рухнул. Древний инстинкт неподконтрольный разуму подхватил и унес их в мир, где нет сословий и ограничений, в царство прекрасной и яростной страсти. Взрыв наслажденья связал навсегда: