Страница 65 из 88
Харцызск конец 2007 года.
Серый туман наполовину съел, выпавший ранее снег. Оля, поёживаясь, сидела на остановке с чемоданами, пока Алька бегала в поисках нужного адреса. Мать Игоря жила напротив больницы.
Сновали забитые маршрутки, как они с вещами будут туда впихиваться, представлялось с трудом. Валюшку, которая из окна такси подавала странные знаки, угадала не сразу.
В отличие от Альки с закадычной подругой Оля почти не общалась и понятия не имела, что ту положили на сохранение в больницу Калинина. На праздники, как водится, отпускали домой, и Ромка прилетел за своим счастьем незамедлительно. Это он высмотрел фигуру бывшей одноклассницы на остановке.
Когда Алька вернулась, будущий папаша травил анекдоты.
– Мы вас подвезём, – Валюшка с широкого плеча облагодетельствовала сестричек, которым в прошлом смертельно завидовала.
Полдороги смеялись над старыми школьными приколами, не хотелось затрагивать реальные проблемы, пока на въезде в Харцызск Алька совсем некстати вспомнила:
– Слушай, у тебя была какая-то колдунья-ведунья знакомая. Как бы к ней попасть. Хочу поворожить на новый год.
Оля вздрогнула, Валюшка изменилась в лице, Романа со всех сторон пугали плохими анализами, и тот спросил с надеждой:
– Она целительница?
Вопросы к оккультным наукам нашлись у каждого. Договорились на следующий день с утра съездить в Моспино.
– Совсем сдурели, – покрутила у виска Алла Михайловна от таких новостей.
– Я тоже, я тоже к колдунье, – прыгала с новой куклой Асенька.
– У нас завтра городская ёлка, – образумила её бабушка.
***
Акимовна ждала у окна, вещи собрала давно, с настоятельницей монастыря в Киселёвке договорилась. Её мучили сны и предчувствия. Хотела принять постриг, но мирские дела не отпускали.
Ромкина машина остановилась у калитки, и ведунья почувствовала – началось. Одного взгляда на спутниц клиентки хватило понять: зря она влезла в это дело.
– Мои знакомые хотели погадать, – бодренько начала Валюшка, – а у меня проблемы со здоровьем…
– Оставь нас, – Акимовна жестом показала Оле и Альке на круглый стол под скатертью с золотистыми драконами.
Алька пыталась что-то сказать, но колдунья отмахнулась. Молча, поставила большой стеклянный шар в центр, зажгла свечи с четырёх сторон, положила карты таро. Хотела узнать, можно ли вернуть ситуацию в состояние до магических действий.
Она села, протянула руки, и все замкнули ладони в круг. Промозглый зимний день сочился в окна, видение накрыло всех.
***
Адур-Гушнасп
24 год нашей эры
К Дому огня вели семь неугасимых ям. Традиционная ротонда открывалась на стороны света. В ней у горящего камня сидели трое в длинных белоснежных рубахах. Юноша, молодой пророк и зрелый жрец смотрели, как из обугленной за века глыбы сочилось голубое пламя. И каждый думал о своём.
Главный жрец храма вспоминал потрясение, когда семь лет назад увидел на этом месте копию Вотана.
Одинокая фигура тогда окаменела здесь в обречённой позе. Заратушу пришло на ум, что друг юности должен быть старше. Лицо с печатью полного краха надежд не позволило сдержать эмоции:
– Вотан!
От движения воздуха язычки огня заколебались, выводя из транса юношу. И до Заратуша дошло – это не Вотан.
– Вы знали моего отца? – догадался Иисус.
Заратуша поразило сходство:
– Мы вместе учились в храме кабиров.
Ему всё очевиднее становилось, что перед ним копия вожака их веселой банды.
– Мой отец – царевич Аршакидской династии, внук Родогуны, вдовы Митридата третьего, – слова развеяли последние сомнения. – Никого не могу найти из родни, – взглянул Иисус с надеждой.
Заратуш помочь не мог. Семейка была еще та, многих рассеяло по свету и вряд ли признают, на что похоже рассчитывал молодой человек.
– В тебе кровь властителей Парфии, царей Сирии, Иудеи, но время неумолимо. Зачем ты их ищешь?
Парень бесхитростно поведал историю похожую на сказку.
– Три года назад в колоннаде Иерусалимского храма ко мне спустился ангел. Через него отец потребовал, чтобы я учился. С тех пор мысль найти родных преследует меня. Мать не хотела отпускать. По дороге я слушал пророков, вы первый признали во мне сына парфянского царевича.
Сын друга вызвал симпатию. Каша в голове от доморощенных философов не вызывала сомнений. Развелось тех всех мастей, заодно чистили карманы. Интересно, зачем Вотан выбрал такую форму общения:
– Статуя твоего отца находится в древнем храме кабиров, – произнес Заратуш, усиливая нотки предопределения встречи, – воля богов привела ко мне. Оставайся, и я научу мудрости зороастрийцев[1].
Заратуш открывал ему магию и медицину. Способности ученика проявились сразу. В отличие от Вотана в нём не было бахвальства, безудержной удали и апломба победителя.
Заратуш продолжал работу над «Авестой». Предпоследний правитель профинансировал восстановление текста. Власть сменилась, но бросить он уже не мог.
Иисус значительно помогал. В любом вопросе умудрялся видеть главное. Простая, лаконичная речь, красивая внешность и внутренний покой придавали авторитет словам и действиям ученика. Он перерос постулаты огнепоклонников, а в последнее время стал рассеянным, постоянно рвался домой.
Заратуш планировал отправить своего сына в Александрию для расширения кругозора. Иисус просился в дорогу с ним. Вдвоём путь безопасней. Главный жрец храма огня переводил взгляд с юноши на молодого мужчину и не решался озвучить пророчество оракула.