Страница 43 из 88
Он не понимал, почему должен себе в чём-то отказывать, пока остальные бросают деньги на ветер.
– Я поеду к брату на Саву[13], давно обещал проведать, – буркнул Батон с вызовом.
– Это кто, – удивился Вотан.
– Мой двоюродный дядя из бревков, – скромно опустила глаза Торанс.
– Родня это святое! – Взревел Вотан, – отправим телеги домой, и вперёд знакомиться!
Батон не догадывался, что идёт разведка на местности.
Новая родня встретила с восторгом. Терема, у хлебосольных бревков такой основательностью как у десидиатов не отличались, но широта души потрясала. Гостила родня со всей округи, тем более приближалось время солнечного коловорота.
Двоюродный брат уже не надеялся, когда-либо получить свои деньги назад, но главным открытием для того стал Вотан. Они слёту нашли общий язык.
Бесконечно что-то планировали, по косточкам разобрали историю славной борьбы с империей, обсудили широкую сеть всех родственников разбросанных по округе. Батон-десидиат жалел, что притащил эту компанию к дальней родне. Так, они домой, никогда не доберутся.
Но за день до Ивана Купала выяснилось, что Вотан их бросил и уехал в Сармизегетузу. Однако главный сюрприз оказался другим: пока они тут прохлаждались, во владения Торанс прибыли новые гости. Батона-десидиата передёрнуло. С ним не считался никто.
– Я еду домой.
Торанс обиделась, что её не взяли проведать мать.
– Я тоже, – мямлила она.
– Оставайтесь, – уговаривал Батон-бревк, – скоро праздник огненного круга, съедется вся родня…
Берех растерянно обернулся к Фриг, Вотан приказал им ждать здесь.
– Да, подготовьте там всё к нашему возвращению, – выдала главная жена, не намеренно дополнительно унижая хозяев своего нового дома.
Батон смотрел на застывшие от бешенства черты высокомерной красавицы и не представлял, как ту раздирает ревность.
***
Берех давно забыл, как стоял перед Родогуной растерянным мальчиком с разбитым сердцем. Жизнь вылепила хитрого беспощадного военачальника, который добивался своего, не останавливаясь ни перед чем. Стал неотъемлемой частью планов Вотана, и другой жизни не представлял. В отсутствие Сантрука отвечал за боевые отряды. Держал связь с Зир-хурдом, оставленным на хозяйстве.
Путешествие изначально несло ознакомительный характер. За фасадом курортной жизни тщательно осмотреть укрепления Салоны и найти слабые места никто не забыл.
– Надо послать за Амалом. – Решил Вотан в Салоне.
Дальнейшее путешествие стало ещё продуктивнее. Двоюродный брат Батона-десидиата оказался просто находкой. Селение на нижней Саве связывало всех узлом, до дакков и маркоманов рукой подать, по Дунаю дорога к херускам и Янтарный путь[14], владения Торанс совсем рядом.
Когда Зир-хурд сообщил, что приехали Лохан с Ринден и первенцем, Вотан вспылил, он не терпел не согласованных действий.
– Пусть теперь сидят и ждут! А я смотаюсь к Комосикусу, – вылил он раздражение на Береха. – Пора определиться с отрядами Балока, которые удерживает тесть, послать за Амалом, выработать план действий.
– Все поедем?
– Одному быстрее и проще, – возразил Вотан, наскоро собирая охрану, – ждите здесь.
Батон-десидиат отреагировал на отлучку, как на личное оскорбление.
Берех не мог надавить на него при посторонних, а Фриг только подлила масла в огонь.
Торанс с дядей уехали, остальные делали вид, что поддались на уговоры гостеприимных хозяев.
Святой день летнего солнцестояния, наконец, настал. Смысл магических обрядов стёрся, кровавых жертв не приносили. Осталась ночь ворожбы и погони за цветом папоротника. Ярила[15] стирал сословные различия, и посылал людям своих детей.
Торжество началось с хороводов. Девичьи голоса сплетались с мужскими басами. Простые слова укутывали ритуальный смысл. В венках из разнотравья юные лица сами смотрелись как цветы. Долгий вечер ждал костров и жбана с медовухой.
Берех пригубил со всеми. Отказаться – оскорбить хозяев, и спустился к реке подальше от суеты. Солнце садилось и золотило водную рябь. Камыши с двух сторон обрамляли узкий проход к воде. Смех и песни слышались фоном вдали. Он присел на траву, и красоту вокруг дополнил концерт лягушек. Закатный луч погладил мелкую волну, осветив предмет, похожий на большое гнездо.
Пышный венок тонул. Берех, завороженный подарком, снял обувь, и приятная прохлада окатила ноги. Вода каплями стекала с веток и цветов, захотелось примерить. Лягушки смолкли, он осторожно обернулся. На пригорке в белой рубахе расшитой оберегами стояла девушка. Светлые сумерки наполнили глубиной синие глаза, веснушки мило красили озорное лицо.
– Отдай, – протянула она руку.
Берех не замечал её до этого. Представления не имел, что она племянница хозяйки. Машинально положил на голову венок, натягивая сапоги. Девушка охнула, ведь он замкнул магический ритуал. Она повернулась и побежала.
Сердце воина пропустило такт. Мокрые ноги плохо лезли в обувь. После приличной форы, он помчался за ней. На поляне буйствовал огненный карнавал. Прыгая через костры, путаясь в хороводах, он гадал: бежит она или заманивает.
Звёзды насмехались над кутерьмой поиска цвета папоротника. На окраине леса Берех настиг выбившуюся из сил бегунью. Он споткнулся, и цветущий ковёр разнотравья принял разгорячённые тела. Сельва дурманила ароматами и пугала далёким уханьем совы, участливо шуршала дубравой. Всё случилось само по себе, как небо и ветер, цветок и пчела.