Полоса переменности

— А че терь? — переспросил Рыжий и снова сплюнул в кулак виноградные зернышки.

— Снова нас отправите взрывать?

— Не, не отправлю. Во-первых, поздно. Во-вторых, уже не надо.

— Почему? Что изменилось?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Рыжий откинулся на спинку стула и довольно похлопал себя по небольшому, но тугому, как барабан, животу.

— Так что теперь с нами? — Полина встала, крепко прижимая к себе Сережу.

— А мне по …, что теперь с вами, — ответил Рыжий. — Идите, куда хотите.

— Как? Просто так — идти? — Игорь не верил своим ушам.

— Конечно, не просто, — Рыжий выдержал паузу, наслаждаясь страхом своих пленников. — Телефоны Павлову сдайте и свободны.

— Какие телефоны?

— На которые кольца завязаны. Те, что днем вам дали.

Они сдали Павлову телефоны и вышли на крыльцо. Было холодно и тихо. На небе мерцали звезды, крыша муниципалитета сияла инопланетным мертвенным светом. Ржавый «Фольксваген» по-прежнему стоял у обочины.

— Думаешь, безопасно в него садиться? — спросила Игоря Полина. Глаза ее стали узкими, нос — красным, а губы распухли, и слезы все еще катились по щекам. Полина плакала и никак не могла остановиться. Сережа, закутанный в ее куртку, мертвой хваткой вцепился в нее.

— Думаешь, там взрывчатка? — сбегая по ступеням, спросил Игорь.

— Думаешь, нет? — Полина двинулась за ним.

— Нет, — ответил он. — Смысл играть с нами в кошки-мышки? Только внимание к себе привлекать. Хотели бы — грохнули бы на месте. И потом — это больше для киношных психов. Неоправданная жестокость. А они пытаются быть жестокими оправданно.

Игорь сел в машину, Полина, после секундного колебания, устроилась с сыном на заднем сиденье.

— Куда мы? — спросила она.

— Поехали ко мне, — ответил Игорь. — У меня прекрасный дом за городом. Надеюсь, он еще есть, хотя… в полосе переменности оказалось куда больше стабильных точек, чем представлялось мне вчера.

О том, что взрыва не будет, партизаны узнали сразу. Павлов следил за Полиной. Игоря он просмотрел, и когда бежевый «Фольксваген» рванул с места, только развел руками — до его машины, припаркованной в двух кварталах от площади, было не добежать.

— Рыжий, — зашипел он в трубку, отойдя подальше от охранников, — она тоже смылась. Я…

— Спокойно, — ответил Рыжий. — Никуда она от нас не денется. Я уже рядом с тобой. Так и думал, что она соскочит. Но мы ее перехватим.

— Чем могу быть полезен? — спросил Антон, когда Рыжий и Павлов позвонили в его дверь. Он был чисто вымыт, гладко выбрит и пах своим любимым одеколоном. Анна тоже приняла душ, и на сей раз ему не пришлось помогать, это сделал специальный робот-сиделка. Слушая, как шумит за стенкой вода, Антон испытывал легкое, раздражающее разочарование. После душа окончательно исчез запах земляничного мыла, который их объединял.

— Чем могу быть полезен? — спросил он людей, стоявших на пороге его дома, и почти сразу узнал Рыжего. Антон замолчал, отступил на шаг назад и хотел было захлопнуть дверь, когда нежданный гость вдруг широко улыбнулся и шагнул к нему, широко раскинув руки:

— А-а, чепушило! Смари-ка, живой! Молодца!

— Как вы меня нашли? И, главное, зачем?

— Смари-ка, Павлов, пацанчик зассал! — сказал Рыжий и сделал еще два шага вперед, так что теперь они с Антоном стояли в коридоре. — Не боись, я не к тебе. Птичка на хвосте принесла, что у тебя малец Полинкин. За ним приехали. А потом мы тебя не знаем, ты нас не видел. Разбежались — и спим спокойно.

Антон колебался. Он хотел обратиться к Карине за защитой, но потом передумал.

— Проходите, — сказал он, показывая Рыжему и Павлову гостиную. — Он здесь.

Они вошли, с подозрением оглядываясь, и увидели под столом Сережу, а на диване — замершую, настороженную Анну.

— Добрый день, — Рыжий в шутку поклонился, слегка нагнувшись, и протянул Анне широкую, бурую от въевшейся грязи ладонь, показывая, что хочет поцеловать ей руку. Анна не шелохнулась.

— Она вас не видит, — неохотно пояснил Антон. — Я ее на пустыре нашел, достал из-под завалов. Видимо, контузило. Мы как раз собирались провести полное обследование.

— Мы? — Рыжий резво обернулся, словно надеясь увидеть у себя за спиной тех, кого Антон назвал «мы». — Ты нашел врачей? Как тебе это удалось, чепушила? В переменности нет врачей.

— Нет. Но в доме полно медицинской аппаратуры.